Сердце ЛабиринтаАвтор: Belegaer, Luna Пейринг: ГП/ДМ Рейтинг: R Предупреждение: чшшш… Мери-Сью Disclaimer: Прав не имею. 1 глава Хогвартс очень старый замок. Века и века он собирал под своей крышей мечты, страхи, надежды. Они как бесплотные тени носятся по его коридорам. Ш-ш-ш, прислушайтесь, вы слышите мысли умерших. Они печальны и одиноки. Но не так одиноки, как мысли живых. Азкабан… Я теперь думаю о нем все время. Мне казалось, я забыл. Забыл холодный камень и влагу, сочащуюся со стен. Лязг засовов и тишину. И их… Хозяев этого ада. Я был уверен, что эти воспоминания ушли. Но нет, они просто спрятались. И теперь возвращаются, вместе с мыслями о тебе. Ты там… Ты получил, наконец, то, что заслужил. Временами мне кажется, что это моя ненависть, наконец, после стольких лет материализовалась и сбросила тебя с твоего пьедестала. Швырнула твое сияющее великолепие туда, где тьма очень быстро выпьет и белизну волос, и серебряное сияние глаз. Я должен быть доволен… На этот раз ты не выкрутишься. Вор. Ты обокрал меня, воспользовавшись моей наивностью, моей откровенностью. За это я ненавижу тебя особенно сильно. Ты смеялся надо мной… Твое прикосновение оставляет след навсегда. То, что ты держал в руках уже никогда не сможет принадлежать другому. Ты взял у меня то, что было смыслом моей жизни и сломал. Изувечил. После тебя уже ничто не было прежним. А теперь они сломают тебя… *** Если бы кто-то заглянул вечером первого августа две тысячи второго года в окно второго этажа одного дома по Прайвет-Драйв, он бы увидел довольно странную картину – высокий черноволосый парень в потрепанных джинсах и растянутом свитере привязывал какую-то бумажку к лапке белоснежной совы, которая, слабо ухнув, улетела. Оставшись один, Гарри вздохнул. С Хедвигой ему было не так тяжело. Просто замечательно, единственное близкое существо, которое даже не умеет разговаривать по-человечески. И все же это было лучше чем одиночество Кошмары… Он был уверен, что они как-то связаны со смертью Сириуса, и хотя самого анимага он никогда во сне не видел, от этого легче не становилось. Он ничего не мог с этим поделать, сон словно жил собственной жизнью, по собственным законам. Сон был словно огромное здание, в котором Гарри открывал все новые и новые комнаты, похожие и не похожие на то, что он уже видел. Раз за разом кошмар повторялся, но не в деталях. Сначала он был окрашен глубоким всепоглощающим ужасом, от которого тело цепенело, а мысли становили тягучими и бессмысленными. Но со временем, главным ощущением, связанным с этими видениями стало чувство беспомощности, обреченности, сознания, что ничего не исправишь… Это томительное ощущение временами толкало его на поступки, которые самому ему казались потом бессмысленными. Гарри осознавал, что, как говорили у них в Школе, нарывается. Но ничего не мог с собой поделать. Ему доставляло странное удовольствие провоцировать семейку, с которой его связывало сомнительное родство и не слишком горячая любовь. Однажды он даже переключил телевизор Дадли, не спросив разрешения. Двоюродный братец побагровел и собирался заорать, но дядя Вернон быстро остановил его. Они всё ещё помнили предупреждение Грюма насчёт плохого обращения с Гарри… Гарри неохотно подошел к столу, на котором горкой были сложены учебники. Раз уж все равно нечего делать, почему бы не позаниматься? Вот, например, эта толстенная книга. Дамблдор очень настаивал, чтобы Гарри прочел ее за лето. Сказал, что эти знания понадобятся ему в будущем году. На потертом переплете остались только призрачные следы золотого теснения. Но прочитать все же было можно. Граф Валериус Ракоци. «О путях к Сердцу Лабиринта или Введение в основные первоначала магии». Прага 1586. Зеленоглазый парень недовольно поморщился. Ко всем своим прочим прелестям, книга была еще и на немецком. Ну, что может быть важного и интересного в книге, которую никто не позаботился перевести на английский? Гарри немецкий знал… Ну, знал это громко сказано, в разговорной речи он был не силен, но читал свободно. Однако это не означало, что ему очень хотелось продираться сквозь туманный архаичный текст. Гарри мельком пролистал книгу. К его удивлению, там не было ни одной магической формулы, ни одной пентаграммы. Только параграф за параграфом со странными названиями «Великие врата», «Вход во второй ярус», «Лестница Семи Совершенств». Не понятно о чем думал ректор, подсовывая ему эту книгу, какая спрашивается, от нее может быть практическая польза? В глаза юноше бросилась замысловатая фраза, которую он с некоторым усилием перевел так: «Помни, Входящий, что даже знание Пути не освобождает от опасностей Лабиринта. Ибо, покинув Путь, вернуться на него уже нельзя…» И что ЭТО может помочь Гарри в борьбе с Темным Лордом? Юноша от нечего делать подошёл к зеркалу. Оттуда на него глянул сильно вытянувшийся за лето шестнадцатилетний парень с чёрными непослушными волосами и зелёными глазами. Он критически оглядел себя, в последнее время собственная внешность стала его интересовать чуть больше, чем раньше. Нельзя сказать, что неудачная попытка поухаживать за Чжоу Чанг в прошлом году разбила ему сердце. Но зато открыла глаза. Мужчина тоже может быть красив (или не красив) и это имеет немалое значение. Гарри все чаще стал задумываться к какой категории следует отнести его самого. Он невольно ухмыльнулся, вспомнив реакцию Рона на этот вопрос, тот сделал круглые глаза и покрутил пальцем у виска. А Гермиона прочитала ему длинную лекцию о мужской красоте, из которой Гарри ничего не понял. Пропорции, о которых Гермиона столько говорила… да ну, глупость. Гарри мысленно попытался приложить этот шаблон к лицам своих некоторых знакомых. Тех, о ком он слышал, что их считают красивыми. Ну… Симус, например… у него нос вздернутый. Или Джастин… скулы широкие слишком… Или Малфой… Ну… черты резкие. Ох, Мерлин, какая глупость. *** Ему просто надо как-то отвлечься от воспоминаний об этих снах. Он был почти уверен, что они совсем неслучайны. Гарри по привычке прикоснулся ко лбу над правым глазом. Шрам отозвался легкой, на грани ощутимости, болью. Теперь это стало почти обыденным явлением. Связано это с его снами или нет? И если связано, то как? Только что Гарри отправил очередное заверение Дамблдору, что с ним всё хорошо. Хорошо? Действительно ли хорошо? Гарри еще раз задумался, может быть, следовало написать о том, что он видел во сне? С другой стороны, а о чем писать? Гарри невольно прикрыл глаза, еще раз переживая омерзительное прикосновение ночного кошмара. Он стоял в каком-то незнакомом помещении. Зал. Довольно большой, но какой-то… приземистый, давящий потолок, коптящее чадное пламя пляшет над плоскими чашами жаровен, стены теряются в полумраке. Но все это Гарри видел вскользь, краем глаза, потому что его внимание было полностью приковано к фигурам перед ним, Их было трое, двое стояли над третьим, распростертым на полу. В них было что-то общее в этих фигурах, словно три статуи, отлитых по одной модели. Но сколько Гарри не напрягал память, облик неизвестных никак не хотел складываться во что-то целостное, словно рассыпалась мозаика. Багрово-черный шелк мантий почти сливался с подступавшей из углов тьмой, и только удивительно светлые серебристо-белокурые волосы, казалось, светились собственным светом. А потом… потом его шрам вспыхнул ошеломляющей болью… - Круцио! И крик, страшный, полный страдания и безнадежности. Кто это кричал? И почему голос казался ему знакомым, хотя Гарри был уверен, что никогда его прежде не слышал? Почему так мучительно рванул его сердце этот крик? Он должен… он не может… он опоздал… Ужас, отчаянье, ощущение невосполнимой потери… юноша все глубже погружался в воспоминания о кошмаре. Ему казалось, что еще немного и он поймет его смысл… - ЭЙ, ТЫ! Спускайся! Прошло несколько секунд, прежде чем до Гарри дошло, что это его звал дядя. Где-то внизу истошно надрывался телефон. Наверное, в первый раз в жизни, голос Вернона Дурсли доставил его племяннику некоторую радость. О своих снах он подумает потом, не сейчас, сейчас это слишком тяжело. Гарри кубарем скатился с лестницы и торопливо прижал трубку к уху. - Да?.. - Гарри! Привет! – В трубке раздавался голос Гермионы. Гарри не поверил своим ушам. - Гермиона?.. Но… А Рон…там? - Гарри! – заорал второй голос, очевидно, в параллельном аппарате. – Гарри, это я, Рон! Стало слышно, как Гермиона говорит: “Не ори так…хорошая связь…” - О-о-о…извини, - Рон теперь говорил нормальным голосом. Он помолчал. А потом сказал удивлённо: - Такая странная штука этот…фелетон. - Телефон! – резко поправила Гермиона. – Научишься ты когда-нибудь правильно говорить? Ну, полное ощущение, что он вернулся в Хогвартс. Гарри было так приятно слышать голоса своих друзей, что он даже не пытался прервать их спор. - С днём рождения! – одновременно прозвучали голоса Рона и Гермионы. В следующий момент они рассмеялись. – Вообще-то, это было именно тем, из-за чего нам разрешили позвонить, - сквозь смех пояснила Гермиона. – Однако, боюсь, наши подарки тебе не отдадут… - Ничего. – Гарри вдруг стало легко, такой радости он не испытывал несколько недель. – Самое главное, что вы мне позвонили… Герми, я… - ему ужасно хотелось что-нибудь им рассказать, поделиться какими-нибудь хорошими новостями, но ничего не приходило в голову – Я результаты СОВ получил, ты прикинь, у меня по Алхимии «Великолепно»… - Круто! – Рон неприлично загоготал. – Снейп, должно быть, нанюхался каких-то своих зелий, или… - Тише! – сердито зашипела Гермиона. – Я тебя поздравляю, Гарри, это значит, что ты сможешь подать документы в академию авроров, да? И не обращай внимания на эту примитивную форму жизни… - с параллельного аппарата вновь донеслись отзвуки бурного веселья. – Я тебя, Рон, имею в виду, а не профессора Снейпа. Ну, в общем, пока, Гарри. У нас для тебя ещё будут новости… Гарри постоял ещё минуту, сжимая в руке мерно гудящую трубку. Ему было хорошо, просто хорошо и все. Он не один и чтобы ни случилось, один не останется. В эту ночь у него впервые за эти месяцы не было кошмаров. *** Дверной звонок разрывался. Тётя Петунья открыла дверь, и некоторое время ничего не было слышно. Затем она издала тонкий вскрик и – Гарри слышал – упала в обморок. Гарри вытащил палочку и помчался в прихожую. То, что он увидел там, было одновременно неожиданно и привычно. - Ну, я рад, что ты бдителен, Поттер, - одобрительно сказал Грюм, переступая через миссис Дурсль и проходя в дом. Вслед за ним вошел Ремус Люпин. - Привет, Гарри, - тепло поздоровался с ним профессор ЗОТС. Гарри с некоторым трудом преодолел речевой паралич. - Ззздравсвуйте… а что случилось? Почему?.. Если Гарри не готовился к такому специально, он бы никогда не заметил стремительного обмена взглядами между взрослыми волшебниками. И не уловил бы, как Грюм едва заметно покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Люпина. Немая сцена продолжалась доли секунды. Но Гарри успел уловить ее смысл, слишком часто он видел подобное в прошлом году. Люпин молча спросил глазами разрешения ответить на вопрос Гарри. Грюм молча отказал. Так… - А ты рассчитывал добраться до Хогвартса, просто свистнув? – Ремус чуть напряженно усмехнулся. Впрочем, Гарри уже понял, что это напряжение относится не к нему, а к ситуации в целом. – Мы приехали, чтобы проводить тебя на вокзал. Кстати, ты лучше убери это. Гарри послушно спрятал палочку в задний карман брюк. Грюм поморщился. Гарри тут же вспомнил, что Грозный Глаз не одобрял такого места для хранения оружия. - Ты собрал вещи? – спросил его Люпин. - Д-да, ещё вчера. - Акцио, чемодан! – приказал Грюм, еще раз подтвердив свою репутацию любителя простых и энергичных решений. Раздался треск (очевидно, чемодан прорывался через дверь), и вещи Гарри прибыли. Дядя Вернон и очнувшаяся тётя Петунья со страхом наблюдали за этим. На дядином лице явно боролись две эмоции – ужас и желание выбросить "этих наглецов и сумасшедших" из дома. Тётя же думала только о том, что будет, если их увидят соседи. Гарри вспомнил, как улетали из школы Фред и Джордж Уизли несколько месяцев назад – тогда они тоже забрали свои мётлы прямо через дверь, - он представил себе дырку в деревянном покрытии и не смог удержаться от ухмылки. - Вроде бы всё… - Постойте! – внезапно вспомнил Гарри. – Хедвига пока не прилетела! - Твоя сова у нас, - хрюкнул Грюм. – Доставила послание и осталась. Умное животное. Гарри надеялся, что какие-то крохи информации удастся получить, пока они доберутся до вокзала. Но… Дамблдор знал, что делал, когда посылал за ним Грюма. Тот мрачно промолчал все полтора часа. Люпина, конечно, можно было бы разговорить, но, во-первых, он тоже едва ли что-нибудь сказал бы, а во-вторых, Гарри стало совестно приставать к Рему, у того был такой усталый и подавленный вид… Гарри был немного удивлен тем, что волшебники не пожелали проводить его непосредственно до экспресса, попрощавшись с ним у прохода на платформу 9 и ?. Впрочем, он совершенно не возражал против этого, появляться в поезде с таким эскортом… Это же насмешек не оберешься! Можно представить себе какие шуточки будет отпускать Малфой о мальчике, который боится один ходить по городу! - Давай, Поттер, - прохрипел Грюм. - Надеюсь, в этом году всё более-менее обойдётся… Люпин подошёл к Гарри вплотную и сказал ему: - Ты – самый храбрый человек из тех, кого я видел. До встречи, Гарри. Пройдя через заграждение, Гарри остановился. Красный “Хогвартс-Экспресс” сверкал в солнечном свете. “Ну вот, - подумал Гарри. – Скоро я буду в Хогвартсе”. Знакомая тёплая волна разлилась у него внутри. Гриффиндорец остановился, соображая в каком вагоне могут быть его друзья. Внезапно у него возникло странное, но совершенно отчетливое чувство. На него смотрят. Кто и откуда? Непонятно. Конечно, в толпе на платформе было множество людей, с которыми Гарри был прекрасно знаком, с некоторыми из них он обменивался взглядами, некоторым помахал рукой, с некоторыми уже успел поздороваться. Но это ощущение устремленных на него чужих глаз было совершенно другим, оно было… тревожащим. Гарри судорожно закрутил головой, пытаясь понять, кто этот неведомый наблюдатель. На мгновение он поймал в окне ближайшего вагона словно мелькнувшую тень. Кажется, он успел заметить светлые волосы и черную мантию, но уже спустя пару секунд он мог бы поклясться, что ему показалось. Пойти что ли посмотреть, кто занимает это купе… Но он тут же забыл об этом намерении. - Гарри! – К нему бежала Гермиона. Волосы девушки были всё так же растрёпаны как всегда. Рядом с ней был Рон – ещё больше выросший и, казалось, у него прибавилось веснушек. – Гарри, давай скорее, мы в седьмом вагоне… - И какие у вас новости? – спросил, наконец, Гарри, когда гриффиндорская троица заняла свои места в купе. Гермиона и Рон выглядели смущёнными. - Понимаешь, Гарри, - начала Гермиона. - Мы с Роном… - Ну? - Мы…Встречаемся. Гарри открыл рот. - Что? - Ну…мы…недавно…Гарри…ты же не имеешь ничего против? – умоляюще заглянула ему в глаза Гермиона. Гарри закрыл рот. - Конечно, нет! Это самая лучшая новость за лето! И он не соврал. Ему действительно было очень приятно, что двое его друзей встречаются. Он бы, конечно, предпочёл узнать об этом сразу же, но… Кстати как-то странно они переглядываются для счастливых влюбленных. В купе повисло чуть напряженное молчание. Да что с ними такое? Неожиданно ему пришла в голову мысль, показавшаяся просто великолепной. - Так, сидите здесь и ждите, вашу новость надо отметить… Я сейчас… Гарри стремительно выскочил из купе, соображая в каком вагоне сейчас должна быть Иза, та милая ведьмочка, которая обычно развозила на тележке сласти и напитки. Пара бутылок сливочного пива, это именно то, что им сейчас нужно. Так, если она идет как обычно, от головы состава, то сейчас наверно уже дошла до третьего или четвертого вагона. Наверное, ему действительно не следовало бежать. Ведь предупреждали же правила безопасности, «По вагонам не бегать», хотя едва ли их создатели подразумевали ТАКУЮ ситуацию. Гарри неуклюже возился на полу тесного тамбура, пытаясь разобраться, где кончаются его руки и ноги и где начинаются конечности Драко Малфоя. - Ты, идиот, Поттер, - в голосе слизеринца слышалось искреннее отчаянье, - Куда ты так несешься? Боишься, что мир спасут без твоего участия? Блондин сделал еще одну попытку спихнуть с себя Гарри и, наконец, преуспел в этом. Враги живо отпрянули друг от друга в противоположные углы тамбура. Гриффиндорец торопливо нащупал слетевшие очки и водрузил их на законное место. Малфой пытался расправить перекосившуюся мантию. Гм… а не похоже что он хорошо отдохнул за лето. Всегда был бледный, а сейчас какой-то прямо изможденный, синяки под глазами, мантия висит мешком, как будто он ухитрился стать еще более тощим. И мантия, кстати, не новая. Малфой в прошлогодней мантии?!! Сказать Рону, он обхохочется… Но тут Гарри наткнулся на прямой и острый взгляд серых глаз и желание смеяться на старым недругом у него мгновенно пропало. В серых глазах было столько ненависти, боли и какой-то обреченности, что они просто пугали. - Доволен, Поттер? Добился своего? Голос Малфоя звенел на такой высокой ноте, что казалось, вот-вот сорвется в истерику. А что, очень может быть, вон и глаза как-то подозрительно блестят и губы, если бы не были так поджаты, наверное, дрожали бы. Конечно, они с Драко никогда не испытывали особой любви друг к другу, но такая реакция поставила Гарри в тупик. - Что… - Мой отец, в Азкабане… Доволен? - Но, я не… Гарри хотел сказать, что не имеет к проблемам Люция Малфоя никакого отношения, но не успел. Он так и остался сидеть на полу, глядя вслед светловолосому юноше. Рон шумно выдохнул, выслушав рассказ Гарри о встрече в тамбуре. - Ну, вот, – в его голосе отчетливо слышалось удовлетворение. – Теперь и наш слизеринский принц поймет почем фунт лиха… - Интересно, а что с ним случилось? – пробормотал Гарри, в общем-то, ни к кому конкретно не обращаясь. Ему почему-то слегка неприятно было злорадство Рона. Нет, то есть, он, конечно, прекрасно понимал приятеля, но тот не видел глаза Малфоя… - А, – ухмыльнулся рыжий парень, – это вторая хорошая новость, которую мы собирались тебе сообщить. Его отец, ну… Люций, присоединился к Черному Ордену. Так папа говорит... - И за это его в Азбакан… - Ага, папа говорит, что доказать будет трудно, но ты ведь видел его вместе с Тем… ну, с Валдемортом… Гарри отметил, что Рон хотя и запнулся, но произнес имя Темного лорда почти спокойно, и тут же получил пояснение. - Я всё лето учила его не бояться этого имени. По крайней мере, он теперь не вздрагивает и не оглядывается… А что касается Малфоя, то я думаю, - вернулась к прежней теме Гермиона, - он как-нибудь отмажется…Я хочу сказать, это же Малфой. Он богатый, влиятельный… Рон засмеялся. - Ну, нет, папа говорит, если Гарри даст показания… то они, наконец, прищучат этого ублюдка... Ну, папа так сказал, – начал оправдываться Рон в ответ на возмущение Гермионы, не одобрявшей излишне энергичных выражений. – А откупиться ему теперь не удастся. На их деньги и прочую собственность наложили секвестр… Так что теперь наш богатенький мальчик не будет получать столько на карманные расходы… - Кстати, - Гарри почувствовал настоятельное желание сменить тему разговора, ему надоело слушать про Малфоя. – Как у вас дела? - Мама и папа помирились с Перси, - сообщил Рон. – У Фреда и Джорджа всё процветает. Они довольно много зарабатывают. Кое-что оставляют себе, но часть всё же отдают родителям. Так что я больше не ношу подержанные вещи. По-моему, даже мама больше не говорит про "недостойные занятия" и всякое такое… Гарри был рад это слышать. - А у тебя? – он повернулся к Гермионе. - О, ничего особенного, - безмятежно улыбнулась Гермиона. – Они, конечно, довольно сильно беспокоились, когда я рассказала им про Волдеморта, но я их успокоила. - Давайте, собирайтесь, - в их купе заглянул Дин Томас. – О, привет. Мы скоро будем в Хогвартсе. Гарри вдруг вспомнил кое-что. - Почему вы не в купе старост? Рон замялся. - Понимаешь, мы решили отказаться от поста старост, после того, как пришли наши СОВ…проводить больше времени с тобой… Дамблдор отдал места Дину и Парвати. - По-моему, это было впервые – чтобы старосты отказались от мест, - сообщила Гермиона. - Мама ужасно ругалась. По-видимому, она надеялась, что я стану кем-то вроде Перси, – фыркнул Рон. - Давайте, собирайтесь, - прервала их Гермиона. – Мы останавливаемся. *** Гарри любил смотреть на сортировку. У него была своя собственная маленькая игра, в которую он играл со времени своего поступления в Школу. Игра заключалась в следующем. Он внимательно вглядывался в толпу новичков, сопровождаемых Хагридом, и пытался угадать на какой факультет каждый из них будет распределен. По идее, Сортировочная шляпа должна ориентироваться на личные качества будущего студента… Но ведь проявляются эти личные качества как-то во внешности? Видимо, нет. Потому что обычно Гарри ошибался со своими предположениями четыре раза из пяти. В прошлом году он, таким способом, проиграл самому себе четыре бутылки сливочного пива. Однако на этот раз поиграть не удалось. На лестнице, ведущей к Большому Залу, их остановила профессор МакГоннагалл. - Вас вызывает директор, мистер Поттер, – и, проигнорировав удивленный взгляд Гарри, добавила, обращаясь к Гермионе и Рону. – Мисс Грейнджер, мистер Уизли к вам это тоже относится. Ступайте, подождите в приемной, директор подойдет как только произнесет приветственную речь. Пароль для входа – «Лимонные леденцы». Рон был взбудоражен и громко строил предположения относительно того, зачем директору понадобилось сорвать их с праздничного банкета. Начал он с идеи о том, что Дамблдор хочет сообщить им об очередной угрозе со стороны Темного Лорда, а закончил опасением, что всплыло, наконец, их участие в той шутке, которую близнецы Уизли устроили во время итоговой контрольной по алхимии. Гермиона вяло с ним спорила, а Гарри подавлено молчал, озираясь по сторонам. Приемная директора была интересным местом, столько диковинок, наверное, не было ни в одном музее. И самое главное, любой магический артефакт, здесь был действующим и достаточно часто используемым. И все же с некоторых пор, Гарри очень сильно не любил эту комнату. Так же как и сам кабинет, скрывавшийся за чуть приоткрытой дверью. Гарри вспомнил, как в конце прошлого года он крушил его, бросая в стены всё, что попадалось под руку. Сириус… Душу резануло уже ставшее привычным ощущение потери. Вдруг у гриффиндорца вновь возникло то же самое странное ощущение чужого пристального взгляда. Сейчас оно было, пожалуй, даже еще более отчетливым. Но откуда оно взялось? Непонятно… На перроне было множество людей. Среди них конечно мог быть кто-то… Но здесь? Это же КАБИНЕТ ДИРЕКТОРА, откуда здесь взяться постороннему? В приемной их только трое, спрятаться здесь явно негде. Если только… Ему показалось, что дверь, ведущая во внутренние помещения, чуть заметно дрогнула? Гермиона и Рон ничего не замечали. Ну, в конце концов… Гарри встал и направился к неправильно ведущей себя двери. Ему оставалось сделать еще пару шагов и толкнуть лакированную створку, когда позади него раздался веселый, чуть надтреснутый голос. - О, Гарри, Гермиона, Рон… Как я рад видеть вас, сейчас мы с вами выпьем чайку и обо все поговорим… Альбус Дамблдор стремительно пресек приемную, он совсем не изменился, за прошедшие месяцы. Все та же великолепная седина, серо-голубые глазки, весело поблескивающие поверх узеньких очков без оправы. Ректор совсем не изменился… он казался незыблемым, как скала. Но вместо обычного ощущения уверенности и спокойствия, которые прежде рождал в нем этот человек, Гарри ощутил вдруг всплеск иррациональной обиды… Как Дамблдор мог остаться прежним, если Сириус мертв? Это было неправильное чувство. Конечно, он должен остаться прежним, чтобы возглавлять Силы Света, чтобы смерть Сириуса не осталась напрасной… Но все-таки… Гарри усилием воли подавил в себе эти совершенно лишние мысли и последовал за директором в его кабинет. - Прежде всего, друзья мои, позвольте вам представить… Директор сделал широкий жест, и из глубокого кресла поднялась фигура, закутанная в тёмный плащ. Плащ аврора. Гарри мысленно застонал. Неужели даже в школе его будут охранять? Нет, не может быть, это же абсурд. - Это, друзья мои, Селена Райт. И она какое-то время, видимо, будет учиться в Хогвартсе. Первой мыслью мелькнувшей у Гарри было - «Хорошенькая». Второй – «Кого-то она мне напоминает». Третьей мысли не было, потому что он натолкнулся на пристальный взгляд огромных, невероятно синих глаз. Спокойный, холодный, испытующий. «Это ты смотрела на меня на платформе?» - хотел спросить он. Но не спросил, потому что прочитал ответ в фиалковых глазах, прежде чем успел разомкнуть губы. «Это мое дело». Гарри, опомнившись, оглянулся на Рона. Судя по всему, первая реакция Рона была аналогичнареакции Гарри, но дальше первой мысли он не пошел. На его лице было написано просто «Вау!» и больше ничего. Селена, посмотрев на него, усмехнулась и подчеркнуто грациозным движением откинула длинные серебристо-пепельные волосы за спину. Рон вдруг охнул, и, потирая бок, отступил от сердито хмурившейся Гермионы. - Мисс Райт поступает на первый курс? – с неожиданной ядовитостью осведомилась темноволосая гриффиндорка. - О, нет, Миона, ведь ты не будешь возражать, если я буду называть тебя так? Я буду учиться с вами на шестом. – Улыбка новой студентки странным образом сочетала в себе застенчивость и ехидство. Причем ехидство полностью предназначалось Гермионе. Та поняла и вспыхнула, не найдя, что ответить. Неприятную паузу прервал голос Минервы МакГонагалл. - Альбус, я принесла Шляпу… Мы можем определить мисс Райт… - Шляпу? Но сэр, я думала… Мисс Райт обиженно надула губки. - Эээ… да, конечно, Минерва, вы же понимаете, это особый случай и потом была просьба, которую мы не можем не уважить. Словом, мисс Райт зачисляется в Гриффиндор. Надеюсь, дорогие мои, вы поможете Селене освоиться в Школе. Уверен, вы подружитесь, она очень милая и очень-очень талантливая девочка… - >> - - Fanfiction - |