Сердце ЛабиринтаАвтор: Belegaer, Luna Пейринг: ГП/ДМ Рейтинг: R Предупреждение: чшшш… Мери-Сью Disclaimer: Прав не имею 6 глава Тени почти не видны в солнечном свете. А сейчас мне живые люди кажутся тенями или смутными образами снов. Я перестал различать настоящее и прошлое. Тех, кто живет сейчас и тех, кто жил раньше. Я смотрю в зеркало, а вижу чужое отражение… День за днем я все глубже тону в омуте прошлого. Омуте памяти. Люди превратились в тени и теперь в любой толпе я один. Нет, не совсем один… есть еще такие же люди-тени - живые портреты тех, кто жил… Я заставил одного из них произносить слова мертвого человека о его любви. Они оживали произнесенные живым голосом, и я пытался понять как это возможно. Я чувствую, что он идет по той же дороге, что и я… Он идет за мной? Может быть он поможет мне вернуться… Или я помогу ему дойти до цели… Помни, Идущий, что выбирая Путь, ты выбираешь Цель… Может быть я выбрал Цель для нас обоих? Он принял мой Путь, но примет ли он мою Цель… *** - Профессор МакГонагалл сказала, что если мои успехи в алхимии будут так же… гм… не впечатляющи (ой, Рон, престань, это она так сказала) то мне придется отказаться от квиддича… Ну, на некоторое время, по крайней мере. Она говорит, что ценит мои старания, но квиддич не должен мешать учебе. Компания гриффиндорцев некоторое время подавлено молчала. Алхимия определенно не была сильной стороной Гарри Поттера. - О Мерлин, и что же теперь делать? - Рон, я полагаю, это очевидно, Гарри нужно подтянуть алхимию. - Я хочу попросить профессора Снейпа позаниматься со мной дополнительно. Нет, Гарри вообще-то ждал, что реакция на это его заявление будет более или менее в пределах изумленного молчания, но все же… - Ты это… того… Снейп же… Голос Рона звучал почти шокировано. Ощутив потребность оправдаться, Гарри заговорил cлегка агрессивно. - А что тут такого? Он со мной уже занимался раньше… Так почему нет? Хороший вопрос. Хорош он, главным образом, тем, что благополучно обрывает любую дискуссию. Потому что ответить на него практически невозможно, почти так же как на вопрос «Ну и что?». Таким образом, хотя друзья Гарри остались при своем мнении, сводившемся к тому, что на этот раз хрупкая психика Мальчика-Который-Выжил все же не выдержала обрушившихся на него испытаний, реально возразить им было нечего. - Нууу… попробуй… - с сильнейшим сомнением протянула Гермиона. - Да ладно тебе… Снейп на самом деле не такой уж монстр… Мысль хорошая, надо думать, он не откажет. Гарри мысленно вознес Мерлину Трижды Величайшему самую горячую молитву какую смог придумать. Если Селена с Гермионой начнут сейчас спорить, то… То это не кончится никогда. Девушки так и не нашли общего языка и расходились практически по любому вопросу. Если они и не начинали препираться, то мрачно нахмуренные брови Гермионы и пренебрежительно вздернутый носик Селены лучше всяких слов говорили о том, что они друг о друге думают. Гарри уже пару месяцев, как отказался от мысли их примирить, обнаружив, что делает только хуже. У него из головы не шло злое и расстроенное выражение, возникшее на лице Гермионы, когда несколькими неделями раньше он попытался поговорить с ней о Селене и их отношениях. Карие глаза мгновенно вспыхнули сердитыми янтарными искрами. Темноволосая девушка поджала губы и с нехарактерной для нее ядовитостью осведомилась, не считает ли Гарри, что мисс Райт чувствует себя одиноко. Парень невольно вспыхнул от смущения, осознав простую и незамысловатую истину. Гермиона ревнует. Этот факт поразил Гарри до глубины души… Но у нее же нет никакого основания. На Рона сомнительные чары блондинки не действовали совершено. Уизли относился к ней с плохо скрываемой иронией. Гарри пришел к выводу, что ничего не понимает. Когда друзья сообщили ему, что «встречаются», он представлял это себе совершенно иначе. Ну… свидания, обмен записочками на уроках. Но ничего такого не было. То есть записочки они, конечно, писали, но ничего особенного в этих посланиях не было. Это Гарри знал точно, потому что они предназначались ему в той же степени, как и Рону. Странно… Впрочем, поведение самой Селены было не менее странным. Статус покровителя, навязанный Гарри директором, зачастую ставил гриффиндорца в весьма неудобное положение. Однажды в Библиотеке, куда Селена затащила Гарри для каких-то своих таинственных изысканий (он, кстати, никак не мог понять, что именно ей нужно, в книгах она рылась совершенно бессистемно) к ним подошел Симус и начал длинно невразумительно извиняться за что-то произошедшее накануне. Гарри так и не понял, что собственно у них там случилось… Но мнение о интеллектуальных и моральных качествах ирландца, которое блондинка изложила в паре предельно простых и ясных фраз, было таково, что он невольно покраснел. Самой мягкой характеристикой там было «непроходимый кретин». А спустя пару дней Гарри и Гермиона застали Селену и Симуса, целующимися в гостиной… Во жизнь веселая пошла, а? *** - …Ты можешь мне верить, можешь не верить. Мне нет необходимости тебе что-то доказывать. Сопоставь факты, и ты сам все поймешь… - Я… Должен подумать. - Что ж, подумай, полезное занятие… Гарри прижался к стене рядом с дверью. Он ничего не понял. Почему этот разговор показался ему достаточно важным, чтобы стоило его подслушивать? Или он просто рефлекторно насторожился, услышав голоса Малфоя и Снейпа? Именно тех двух людей, которые больше всего были замешаны в его проблемах. Он думал о них, быстро шагая к кабинету алхимии (быстро, чтобы не успеть изменить решение). Когда он поднял руку, чтобы постучать в дверь кабинета Снейпа, он даже не сразу понял, что действительно слышит голоса, так органично они вплетались в ткань его размышлений. Громкое, яростное: «Я не верю» показалось ему отзвуком собственных мыслей. - Ты должен решить, хочешь ли ты, чтобы тебя использовали, или нет… - Мне нужно подумать. На этот раз голос Малфоя прозвучал резко, почти грубо. Гарри так увлекся, что не услышал шагов слизеринца, направляющегося к двери, и когда тот резко распахнул лакированную створку, они столкнулись носом к носу. Молниеносный обмен взглядами, Гарри успел прочитать незащищенную мысль, немой возглас: «Что ты слышал?». А затем светловолосый юноша, быстро уронил на глаза серебристую пелену ресниц, отгораживаясь от любых вопросов и подозрений. Низко склонив белокурую голову, он скользнул мимо своего противника, как в танце развернув плечи, чтобы не коснуться даже полой мантии. Рука Гарри рефлекторно взлетела остановить, заставить отвечать, объясниться… Но движение осталось незавершенным. Громкий, резкий как клекот большой птицы, голос заставил его обернуться: - Мистер Поттер? Что вам угодно? Гарри обернулся только на мгновение, чтобы ответить, а черно-белый силуэт слизеринца уже растворился в полутьме галереи. Как будто влажный воздух подземелья был живым существом, готовым мгновенно проглотить добычу. Ладно, не страшно, значит, сначала Снейп. С Малфоем он будет говорить потом. Когда будет, что ему сказать… - Да, профессор, у меня к вам просьба…
Снейп согласился позаниматься с гриффиндорским студентом неожиданно легко и даже с каким-то мрачным воодушевлением. И тут же нагрузил его огромнейшим заданием. Гарри стиснул зубы и взялся за дело. Но уже в тот момент у него зародилось сомнение в правильности выбранного пути. Сейчас оно превратилось в уверенность. У него был план, сводившийся к намеренью выведать что-нибудь у Снейпа о тех событиях двадцатилетней давности. Выведать… У Снейпа… О-хо-хо… Интересно как? Гарри кинулся реализовывать свой проект, не дав себе труда задуматься о деталях, рассудив, что детали - дело импровизации. Однако оказалось, что они-то и есть самое главное. Вообще-то, он подумывал о том, чтобы снова добраться до Омута памяти, в который он случайно заглянул в прошлом году. Тогда он был слишком ошеломлен увиденным и не все понял. В тот момент его, главным образом, поразило, что его отец мог так поступить с другим парнем, но, поразмыслив, он пришел к выводу, что удивился бы гораздо меньше, если бы речь не шла именно о его отце. Но в свете того, что он прочитал в том письме и того, что рассказал Рем… Ситуация приобретала совершенно другой вид. Одно дело издеваться над сокурсником, которого слегка недолюбливаешь… Гарри не мог не признать, что его собственная шутка над Забини, когда он наложил Заклятие Одушевление на овсянку слизеринца, была куда более жестокой… Однако если человек сначала признается в такой безумной, такой всепоглощающей страсти, а потом… Как совместить эти две реальности? Рука Гарри невольно потянулась к груди. Он постоянно таскал письмо с собой, хотя помнил его практически наизусть. Просто ему как-то жутко было оставить ЭТО в комнате, он мучительно краснел при одной мысли, что кто-нибудь может прочесть. Если бы удалось посмотреть еще раз… Гарри казалось, что в этом случае, он возможно понял бы, что именно там произошло. Но как же это сделать? Снейп явно не собирался предоставить ему возможность со вкусом покопаться в своих вещах. - Профессор! Сэр! Скорее, там… Грохот распахнувшейся двери, испуганные голоса двух третьекурсников в мантиях с зеленой отделкой, ввалившихся в комнату, заставили Гарри вздрогнуть. Слизеринская мелкота, невразумительно бормотала что-то о какой-то Схлопывающейся комнате, в которой остался некий Лай и что он плачет, а как открыть комнату никто, не знает… Мальчишки похоже сами чуть не плакали. - Тихо. Снейп произнес это негромко, но таким тоном, что студенты мгновенно прекратили причитания и уставились на своего декана в немой надежде. - Сейчас разберемся. Снейп в некотором сомнении посмотрел на гриффиндорца у рабочего стола. Судя по всему, ему не слишком хотелось оставлять его одного в своем личном кабинете. Гарри уткнулся в пергамент, усиленно изображая прилежного студента, который так заработался, что не замечает ничего вокруг. Он почти физически ощущал тяжелые подозрения Снейпа. Ну, пожалуйста… Ну… - Сэр, Лай… Робкий возглас слизеринца, решил дело. - Ждите меня здесь, Поттер, - резко произнес алхимик. – Надеюсь, к моему возвращению вы закончите работу. *** Спустя четверть часа Гарри был вынужден признать, что сильно переоценил свои возможности. Или везение. Или глупость Снейпа. Почему он собственно решил, что алхимик будет хранить Омут здесь? Или, по крайней мере, не спрячет его, так, что этот предмет не удастся легко обнаружить при поверхностном обыске. Если вспомнить реакцию Снейпа в прошлый раз, когда Гарри случайно заглянул в его воспоминания… Надо думать, такие вещи он теперь прячет очень и очень тщательно. Гриффиндорец в унынии сидел на полу перед открытым шкафом, размышляя о поисках черных кошек в темных комнатах. Может быть, Снейп вообще хранит Омут не здесь? Почему-то только в этот момент Гарри осознал, что уже некоторое время слышит легкий шум, доносящийся из-за двери, за которой, как он хорошо знал, (шесть лет отработок сказывались) находилась личная лаборатория Снейпа. Профессор вернулся? В принципе, это было не исключено. В Лабораторию был и другой вход прямо из коридора. Но шорох, доносившийся из-за чуть приоткрытой двери, был слишком… слишком осторожным. У Гарри немедленно возникло подозрение, что, кто бы там не находился, он не имел на это права. Лаборатория Снейпа была просторной, но приземистой комнатой, освещенной одним единственным Люмосом. В золотисто-желтом свете неярко поблескивали выпяченные пузики колб и по-змеиному изогнутые шейки реторт. Профессор работал? Нет, черный зев атанора (а такое слово есть?) был пустым и холодным. Однако в комнате определенно кто-то был. От противоположной стены, от бесконечного ряда высоких шкафов, где Снейп хранил самые редкие и опасные ингредиенты и полуготовые зелья, доносился негромкий шорох, металлическое постукивание… А потом приглушенное ругательство, в котором очень нехорошими словами поминались Мерлин и Моргана и делались весьма смелые предположения о характере их отношений. Гарри невольно ухмыльнулся (у него всегда было слишком живое воображение), к тому же он, кажется, узнал голос. Интересно, очень интересно. Конечно, не исключено, что Малфой находится здесь с ведома своего декана, но что-то заставило гриффиндорца в этой идее усомниться. Он готов был поклясться, что слизеринский префект пробрался сюда так же тайком, как и он сам. - Так, так… и что же ты ищешь? Не шкуру бумсланга, случайно? Несколько секунд в серых глазах стремительно обернувшегося Малфоя плескалась паника. Но затем блондин справился с собой, и затравленное выражение на его лице превратилось в обычную гримасу брезгливого высокомерия. - Что я слышу, Поооттер… Ты даже знаешь, что такое шкура бумсланга? Ты бы не перенапрягал свои примитивные гриффиндорские мозги, а то короткое замыкание будет… Гарри уже собрался было ответить Малфою в том же духе, но вовремя сообразил, что тот именно этого и добивается. Превратить все в их обычную пикировку. И отвлечь внимание от шкафа, с которым он возился. Гриффиндорец утвердился в мысли, что его противник находится здесь без разрешения Снейпа. И возможно (или даже вероятно) находится примерно за тем, зачем и сам Гарри. Решение заключить перемирие показалось ему в сложившихся обстоятельствах совершенно логичным. - Ладно Малфой, не вешай мне лапшу на уши, ты тут что-то выведываешь… Но я ничего не имею против. Я и сам не прочь кое-что узнать. Подумай своими хитрыми слизеринскими мозгами, может быть, мы можем быть друг другу полезны? Лицо Малфоя сохранило прежнее пренебрежительное выражение, но где-то в глубине глаз Гарри заметил тень настороженного внимания. Он поторопился закрепить успех: - Малфой, у тебя же ничего не получается и… И тут же понял, что все испортил, заинтересованное выражение мгновенно сменилось холодным гневом. - Да, если бы я умирал, я не попросил бы помощи у гриффиндорца, а уж у тебя… Мерлин, вот упрямый идиот. - Слушай, я тебе не помощь предлагаю, просто мне тоже нужно кое-что узнать, может быть, вдвоем это получится у нас лучше, тебе не кажется? Ядовитый тон у Гарри получился не слишком натурально, но для Малфоя сойдет. Тот явно уловил иронию. Подействовало. Слизеринец отступил в сторону и скрестил руки на груди с видом человека, снимающего с себя всякую ответственность. - Пожалуйста, можешь попытаться, нужно открыть вот этот шкаф… Я знаю, что Снейп хранит там личные вещи. Но замок секретный. И секрет мне неизвестен, я не совсем понимаю, почему ты думаешь, что тебе удастся… Но зеленоглазый парень уже не слушал. Дело в том, что он заметил одну деталь, на которую Малфой (сколько бы он не кичился своим слизеринским умом) не мог обратить внимания. Передняя панель шкафа была сплошь покрыта орнаментом из переплетенных змей. Змеи были все разные от королевских кобр до ужей и расположены совершенно бессистемно. Это отчетливо напомнило Гарри подземелья, сооруженные Салазаром Слизерином. У него даже мелькнула мысль, не использовать ли серпентарго. Но он тут же понял ее абсурдность. Ведь Снейп-то змееустом не был, установи он пароль на серпентарго, он сам не смог бы открыть шкаф. Однако ассоциации с Тайной комнатой оказалась все же не бесполезны. Примерно на две или три ладони ниже верхнего края дверцы он заметил кое-что знакомое. Из центра неровного ромба, образованного извивающимися телами других змей, на него смотрела плоская морда, пересеченная широко распахнутой пастью. Тот, кто однажды видел эту милую «улыбку» не забудет ее никогда в жизни. Василиск. Малфой не обратил на него внимания, что и понятно, ему не пришлось сражаться с этой тварью за свою и чужую жизнь. Василиск - это животное Салазара, Снейп фанатичный слизеринец… Итак, рабочей версией стало то, что секретный замок был связан с василиском. Но что теперь? На что нажать, за что потянуть, чтобы замок открылся? Гарри очень сильно мешал насмешливый взгляд серых глаз. Гриффиндорца охватил азарт. Нет, он откроет замок, с которым не справился этот паршивец. Он заставит, наконец, этого высокомерного идиота относиться к себе серьезно. Если он сумеет сделать то, что Малфой сделать не сумел, то, тот должен будет признать… Ладно, это все будет только при условии, что замок он откроет. Так, прежде всего, пасть. Исключительно натуралистичная пасть. Может нужно сунуть туда руку? Угу, только вот мысль эта Гарри совершенно не понравилась. Настоящий василиск был исключительно ядовитой тварью. А со Снейпа вполне могло статься намазать клыки изображения какой-нибудь гадостью. Для большего натурализма, так сказать. Да и вообще, пасть, это совсем не то… Ведь не пасть же отличает василиска от других змей. Не пасть, а… Гарри протянул руку и ткнул в глаза василиска. Раздался звук, напоминающий змеиное шипение, и извивающиеся тела рептилий расступились, открывая темную глубину шкафа. *** Гарри был так ошеломлен собственным успехом, что едва удержался на ногах, когда Малфой со сдавленным возгласом нетерпения вдруг оттолкнул его в сторону и чуть ли не по пояс нырнул в открывшуюся полость. Гарри ощутил что-то вроде разочарования. Ну, не что бы он ожидал от Малфоя криков восторга и благодарности. Но признать, что его временный союзник хорошо справился с задачей, слизеринец все же мог бы… Ну, да ждите, как же… Светловолосый юноша погремел чем-то там внутри, а затем снова явил миру свой незабываемый лик. И не только лик. В руках он держал небольшую шкатулку. Выглядел он при этом мрачным и сосредоточенным. - Вот, - сказал он, ставя находку на рабочий стол, - я почти уверен это здесь… Что «это» Гарри спросить не успел. Малфой уставился на ларец и произнес какое-то слово… или имя… или заклинание. Во всяком случае, Гарри ничего подобного прежде не слышал. И прозвучало оно очень странно… Но ведь подействовало. С негромким щелчком крышка шкатулки откинулась. На этот раз, Малфой как будто не решался заглянуть в шкатулку. Он стоял, глядя на нее как будто там лежала… ну смерть его лежала как минимум. Гарри эта игра в гляделки с неодушевленным предметом надоела. В конце концов, из слов Малфоя можно было понять, что содержимое шкатулки касается и его тоже. Поэтому, не мудрствуя лукаво, он сунул руку в ее вместительное брюшко, пальцы скользнули по бархату внутренней обивки и наткнулись на ворох бумаг. Он выгреб их на стол и уже собирался начать систематически просматривать, как вдруг его взгляд зацепился за знакомый почерк. Округлые буквы с небольшим наклоном вправо и лихо нахлобученными апострофами, напоминающими надетую набекрень шляпу. Этот почерк Гарри знал теперь хорошо. Это письмо писал его отец. Юноша жадно выхватил листочек из кучи бумаг. Малфой читал через его плечо, но сейчас Гарри почти не обращал внимания на ощущение чужого дыхания на коже. Наконец-то письмо его отца к Снейпу, может быть, ему удастся хоть что-то понять. Строчки прыгали в глазах, распадаясь на отдельные слова. Он никак не мог вникнуть в смысл прочитанного: «Надеюсь, ты понял. Впрочем, кому понять как не тебе, будь ты проклят, чернокнижник. Ты и все твои дружки. Но теперь вам всем конец… Ты говорил, что мне не пройти Лабиринт, так вот я его прошел. Самайн и Лугнасад. Если хочешь, проверь расчеты, но можешь не сомневаться, мы не ошиблись. Вы уже ничего не сможете сделать, если бы он родился в Имболк, может быть. Но он родится в Бельтейн. Как видишь, мы хорошо осведомлены. Вы опоздали. Мы сметем вас с лица земли, как кучу паразитов. И тебя в первую очередь, будь ты проклят трижды, четырежды, будь проклят всеми проклятьями, которые только существуют… И передай ему, он еще пожалеет. Он пожалеет, о том, что сделал. В этом я клянусь, он будет очень жалеть. Он поймет, от чего отказался. И как мало стоит то, что он предпочел. Он проклянет тот день, когда увидел тебя. Нет, я никогда не забуду, о том, что ты украл у меня. Как ты это сделал? Что это было? Зелье? Заклятие? Или ты просто строил ему глазки, как ты это обычно делаешь?» Там было еще что-то, но Гарри уже не читал. Он замер, пораженный яростью, которой было пронизано каждое слово. Неужели это письмо обращено к тому же человеку, к которому относились те страстные признания? Совершенно невозможно. Совершенно. Гарри еще раз взглянул на листок. Нет, письмо начиналось с обращения «Снейп», все правильно. Но кто такой «он», упомянутый в последних абзацах? Получается, что в той давней истории было замешано не два человека, а три. Был еще кто-то… Гарри не успел довести рассуждения до конца. Звук, заставивший его вздрогнуть и отложить письмо, был настолько неуместен, что он на мгновение забыл даже о загадке, которую ему в очередной раз загадало прошлое. Гарри вскинул глаза на Малфоя и замер в недоумении. Белокурый слизеринец смеялся. Гриффиндорцу понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что смех Малфоя это вовсе не выражение веселья. Это истерика. - Ты… подумай, Поттер, нет, ты подумай, значит он все-таки сказал правду… Я ему всегда верил… он мне вечно врал… А именно сейчас он сказал правду… Новый взрыв безрадостного хохота прервал бессвязные восклицания, слизеринец привалился к стене, видимо, его не держали ноги. Он обеими руками утирал слезы, гладом катящиеся из глаз. Белокурая голова, то запрокидывалась, то падала на грудь. Но хуже всего был этот ужасный всхлипывающий смех. Малфой хватал ртом влажный воздух подземелья, это было похоже на приступ удушья. В голове у Гарри с безумной скоростью прокручивалась одна мысль: «Это надо прекратить». Немедленно. Во-первых, их могут услышать. Во-вторых… во-вторых, это просто невыносимо. Гриффиндорец почувствовал, что сам начинает задыхаться. Он шагнул к Малфою и, схватив слизеринца за плечи, с силой тряхнул. Потом еще и еще раз, в такт своим словам. - Перестань! Перестань, сейчас же! Сюда пол-Хогвартса сбежится! И влепил слизеринцу яростную пощечину. Раскрытой ладонью по гладкой бледной щеке и тыльной стороной кисти – по другой. Малфой подавился рыданиями, остекленевшие серые глаза на мгновение прояснились. Но Гарри уже не мог остановиться, он успел ударить пять или шесть раз, прежде чем блондин рванулся из его рук. Вновь ставший осмысленным взгляд полыхнул дикой яростью. - Отпусти! Ты… - Малфой, успокойся, объясни, что… - Объ-я-снить? – Гарри неожиданно понял, что истерика у слизеринца вовсе не кончилась, она просто перешла в новую фазу. – Что ты хочешь, чтобы я тебе объяснил? Что со мной сделали? Что это сделал мой отец? Что… Но только если ты думаешь, что ты чем-то лучше меня, то ты очень-очень сильно заблуждаешься… Ты такой же как я… И кончишь так же как я… И… Будь ты проклят, это все из-за тебя! *** - Значит Лугнасад и Самайн? - Наоборот, Самайн и Лугнасад, – поправил Гарри Гермиону, почему-то это показалось ему важным. - Ага, и еще кто-то, кто должен родиться в Имболк, а родился в Бельтейн. - Не родился, в письме было будущее время… - продолжал занудствовать Гарри. - Ага, - повторила Гермиона. – Ничего не понимаю. Причем здесь кельтский календарь? Лугнасад это 31 июля – 1 августа. Самайн 31 октября – 1 ноября. Имболк 31 января - 1 февраля. Бельтейн – 30 апреля – 1 мая. Ну и что что-нибудь важное произошло в эти дни? - Ну, я например родился 31 июля… Ну и что? - Знаменательная дата, - хихикнул Рон, - а Малфой –31 января, точно, Герми, мало ли что могло произойти в эти дни, за столько лет. - Откуда ты знаешь, что у Малфоя… Договорить она не успела. Дверь гриффиндорской мужской спальни шестого курса, где они разговаривали, распахнулась настежь, и на пороге возникло уже ставшее привычным белокурое видение. - Ааа!.. Вот вы где прячетесь? Судя по всему, у Селены было прекрасное настроение. Гарри с некоторой тревогой осознал, что не видел свою беспокойную подопечную с самого утра. Интересно, что она могла за это время натворить? - Гарри! Ты не поверишь, я обо всем договорилась! Дамблдор согласен! С нами поедет профессор Люпин! - Я не… О чем ты договорилась? – впал в искреннее недоумение тот, к кому Селена обратилась. - Ну, как же, Гарри! Мы едем, на рождественские каникулы в дом Сириуса… Ты мне обещал. Я сходила к директору, он не возражает. Гарри мысленно застонал. Еще бы Дамблдор возражал. За прошедшие месяцы гриффиндорцы успели понять, что если Селене чего-то хочется, то проще сказать ей «да», чем объяснить, почему это невозможно. Тем не менее, Гермиона попыталась спасти положение. - Селена, зачем тебе это? Мы были там в прошлом году. Там нет ничего интересного. Просто старый дом очень неудобный и неуютный. - Миона, если тебе там не нравится, ты, конечно, можешь не ездить. На твоем присутствии я совсем-совсем не настаиваю. Мы поедем с Гарри и Ремом. Гермиона беспомощно поглядела на мальчиков. - А я, пожалуй, тоже поеду… Почему бы нет. Это может быть весело. Обретя неожиданного союзника в лице Уизли, Селена обворожительно ему улыбнулась. А Гарри обреченно вздохнул. Похоже, они все уже решили и его личное мнение теперь уже никому не интересно. Какой теперь смысл спорить? Он поймал взгляд Гермионы и уловил в нем ту же самую мысль. Ладно, Гримаунд-плейс, значит Гримаунд-плейс. В конце концов, могло быть гораздо хуже. - >> - - Fanfiction - |