Ты пойдешь со мной в разведку?

Автор: Belegaer

Pairing: Гарри/Драко

Рейтинг: NC-17

Disclaimer: автору персонажи не принадлежат, автор персонажам тоже.

Предупреждение: Не надо тыкать меня носом в незнание индийской мифологии. Я ее знаю. Но так мне нравится больше.

Взвейтесь кострами, синие ночи…
(Из туманных воспоминаний ранней юности)

«О Меееерлин! Крапива!» Ну что же это такое, он, в конце концов, городской ребенок, он плохо ориентируется в лесу, за что ему такое? В прошлом году идиотский Турнир Трех волшебников, в котором он совершенно не собирался принимать участие, а пришлось. Сейчас это…

А ведь поначалу все выглядело по-своему даже привлекательно. Военно-спортивная игра? Почему бы нет? Со следующего года принято решение ввести в Хогватсе начальную военную подготовку, а этот год закончится широкомасштабной тактической игрой «Утро магов». На местности. Это поднимет дух школьников и подготовит их к испытаниям, которые, вполне возможно, ждут их после возвращения Сами-Знаете-Кого. Прекрасно, да?

Но Малфой не раз говорил, что Дамблдор старый маразматик, и сейчас Гарри Поттер уже готов был с ним согласиться. ИГРА ПРОВОДИТСЯ НЕ ПО ФАКУЛЬТЕТАМ!

А зачем она тогда вообще нужна? Если мы готовимся таким образом к войне Сами-Знаете-С-Кем, то слизеринцы - это же готовые кадры для пополнения рядов Упивающихся смертью. Так давайте на них и потренируемся! Ан, нет, ректор считает, что мы должны крепить ряды, и межфакультетская рознь в таких обстоятельствах должна преодолеваться. Ага, аж два раза!

Но с Дамблдором предпочитал не спорить даже Том Ридлл, куда уж новому слабосильному поколению. Так что две вооруженных группировки были сформированы простым жребием. Каждый студент и преподаватель (кроме самого Дамблдора, Филча и миссис Помфри), просто тянул из Кубка Огня кусочек пергамента, который зачислял их в ряды…

Да! Еще один повод для восторгов. Ректор где-то откопал, что в тактических играх группировки принято называть по цветам, чтобы все было нейтрально. Хорошо? Хорошо! Но какие названия цветов прикажете использовать в данном конкретном случае? Красный, желтый, зеленый, белый, синий, черный отпали в полуфинале. Ах, как же, они же вызывают ассоциации с определёнными факультетами, это не корректно!

Поэтому над лагерем, который Гарри и его спутник покинули на рассвете, развевался омерзительный ядовито-розовый стяг. И официально их группировка называлась именно «Розовые». Возможность именовать своих противников «Голубыми» утешала, но слабо. После такого тот факт, что местность, на которой предполагалось проводить игру, оказалась Запретным лесом (чтоб скучно не было, по-видимому), уже практически не имел значения.

М-мать твою! Гарри в очередной раз мысленно выругался, провалившись по колено в какую-то колдобину, к тому же полную воды. Он с раздражением посмотрел на своего спутника, который по лесу шел как по своей гостиной. Кто бы мог подумать! Но у него явно есть опыт пеших походов. В отличие от Гарри. Сейчас Поттер уже почти не злился на него за тот пренебрежительный взгляд, который сопроводил его заявление «Я пойду впереди!» Так действительно было лучше.

Когда утром его вызвали в палатку под розовым стягом, он догадывался, в общих чертах, что именно его ждет. Но то, что ему сообщили Сириус Блэк (командующий группировкой розовых) и Северус Снейп (их же начальник штаба) повергло его в то самое состояние мизантропии, в котором он пребывал по сию пору.

Само по себе задание особого протеста не вызывало. В конце концов, Гарри в общих чертах представлял себе, на что идет, когда записывался в разведроту, которой командовал Рем Люпин. Совершить марш-бросок по сильно пресеченной всякой гадостью местности? Хорошо, почему бы нет? Пробраться в расположение «Голубых» и уточнить их дислокацию? Тоже ладно. Умереть под пытками, если его поймают? Окей.

Но проделать все это в компании Драко Малфоя?!! Издеваетесь?!! Да?!!

Нет, конечно, можно было бы и поспорить. Можно было бы встать в позу и заявить, что он, Мальчик-Который-Выжил, не собирается идти в разведку с этим хорьком, змеей, черным магом недоделанным. Можно. Но трудно. Очень трудно, когда Снейп смотрит на тебя взглядом, ласковым как Авада и цепенящим как Ступефай. Смотрит и постукивает костяшками пальцев по столу. А любой, кто изучал азбуку Морзе, без труда читает в этом постукивании: «Де-сять на-ря-дов вне о-че-ре-ди». Ууу… прихвостень Вольдемортов. Чистить картошку ты национального героя не заставишь. Лучше уж Драко Малфой.

Хотя, пожалуй, даже Снейпа Гарри не так сильно хотелось убить как Люпина за его мельком брошенную фразу: «Не переживай так, Гарри, стерпится слюбится». Слюбится!!! С Малфоем?!! На что это вы изволите намекать профессор??!

Гарри так глубоко ушел в свои мрачные размышления, что даже не заметил, как их разведгруппа подошла к краю обширного болота. Где-то здесь должны были располагаться форпосты «Голубых». Собственно, так и оказалось. Действительно форпосты и действительно голубых. Во всех смыслах.

Внимание разведчиков привлекли какие-то звуки раздававшиеся справа. Переглянувшись ребята двинулись в ту сторону. Тихонечко прокрались сквозь нависшие ветки и… обалдели.

***

- Малфой, ты с ума сошел, там же болото! Мы не знаем дороги через него!

- Заткнись, Поттер, сам во всем виноват, если бы так не возбудился от Креба с Гойлом и не заорал, все было бы в порядке.

Ну, это было уже совсем не справедливо. Гарри вовсе не… Ну, может, только совсем чуть-чуть. Хотя, надо признать, действо, разворачивавшееся на берегу небольшой заводи, было действительно захватывающее. Кто бы мог подумать, что Винс с Грегом так… изобретательны, впрочем, учитывая их комплекцию у них, вероятно, просто не было другого выхода.

К сожалению, счастливые влюбленные, как оказалось, были не одни. И сейчас храбрые представители племени почитателей фламинго продирались через болото, слыша за собой перекликающиеся голоса нескольких десятков преследователей. Оставалось надеяться, что для «голубых» эта подмокшая местность такая же Terra Inkognita как и для «розовых». В этом случае еще оставался шанс.

Но с каждой минутой этот шанс становился все более призрачным. Наконец у разведчиков не осталось ни малейшего сомнения, их поимка -дело времени, причем не слишком отдаленного. Придя к такому выводу, Малфой остановился, устало растер потеки ила по треугольной мордахе и с мрачным видом огляделся по сторонам. Неожиданно его взгляд засветился если не радостью, то, по крайней мере, надеждой.

- Эй, Поттер, погляди-ка вон туда! Что ты видишь?

- Холм вижу. Три очень корявых дерева вижу… Сосны, по-моему…

- А что нам говорили про холм с тремя соснами на вершине?

Гарри напряг память. Внимательность и усидчивость вообще-то никогда не были его сильной стороной. Тем более в этот раз, когда инструктаж проводил профессор Снейп. Надежда и радость Колдовского мира слушал не столько слова, сколько голос, пытаясь определить, те страстные стоны, которые он слышал вчера ночью из палатки Сириуса… тембр похожий или нет?

Однако, чуть напрягшись, Гарри сумел выудить из памяти какие-то обрывки сведений. Надо быть последовательным. Значит так. Холм. С тремя соснами. Метод себя оправдал, в сознании довольно легко всплыли слова Снейпа. «Это главный ориентир, на болотах. Будьте осторожны. Местность восточнее холма очень опасна»

- Вспомнил, – удовлетворенно констатировал Малфой. – Тогда пошли…

И повернул в ту сторону, где несколько часов назад взошло солнце. Гарри обалдел.

- Стой, стой Малфой, ты чего… нам нельзя туда идти!

- Идиот, – без особого удивления сделал вывод последователь Салазара Слизерина. – Если даже ты знаешь что там опасно, то «Голубые» знают это тем более. Наша единственная надежда заключается в том, что они испугаются и не пойдут за нами.

- Но…

- Но если ты хочешь проверить, насколько глубоко Гойл разделяет идеи Женевской конвенции, это пожалуйста. Потом расскажешь…

Взвесив все за и против, Гарри тяжело вздохнул и пошлепал вслед за Малфоем. В плен к Гойлу не хотелось. Совсем.

- Малфой, а Малфой?

Они уже порядка часа прыгали с кочки на кочку, все глубже уходя в запретную область. Судя по звукам, слизеринец был прав, погоня явно отстала. Гарри заметно успокоился, и ему захотелось внимания… то есть, не внимания, конечно. Ну, просто поговорить захотелось. Что тут такого?

- Чего тебе?

Гарри сделал поправку на несчастливое детство и решил, что для Малфоя такой тон можно считать почти дружелюбным.

- Малфой, а ты не помнишь, почему в этих местах опасно?

- Вот поэтому, возможно.

Гарри остановился и невольно присвистнул. ЭТО действительно превосходило самые смелые фантазии. Прямо пред ними возвышались какая-то темная громада. За зарослями ивняка и кучами опавшей листвы можно было рассмотреть полуразрушенное здание, сложенное из циклопических плит какого-то багрово-черного камня. Совершенно не понятно было, как такой исполинский сарай удалось возвести на ненадежной болотистой почве, но факт оставался фактом, кто-то это сделал.

И сейчас Гарри Поттер и Драко Малфой стояли у дверей, распахнутых с каким-то подозрительным гостеприимством.

***

Изнутри здание производило, пожалуй, еще более сильно впечатление, чем снаружи. Потолок во многих местах провалился, но стены стояли прочно и несокрушимо. Пол… Пола как такового не было. Прямо от дверей начинались широкие пологие ступени, уходившие куда-то во тьму. Как-то сразу стало понятно, что здание - это только верхняя часть гораздо большего по размерам сооружения. Очень небольшая часть. Словно у огромного черно-багрового айсберга, погруженного в болото.

Мальчики невольно придвинулись друг к другу. От этого места веяло магией. Древней и недоброй. Наверное, по уму следовало развернуться и бежать как можно быстрее и дальше. Но любопытство – страшная сила. Особенно когда тебе пятнадцать лет и разумную осторожность ты почитаешь трусостью. Лестница, словно полуоткрытые губы, потянула их к себе. Туда. Вниз. В непроглядную тьму.

Шаг за шагом. Ступень за ступенью. Дневной свет, разбавленный пылью и паутиной, все более мутный, все более тусклый. Зато впереди – слабое алое мерцание.

Красноватая мгла раскрыла им свои объятия. Томительно, завораживающе. Ощущение ловушки, западни становилось все сильнее. Но они так и не смогли остановиться. Не смогли до тех пор, пока за их спинами с тяжелым грохотом не упала массивная плита, мгновенно отрезавшая мальчиков от всего мира. Похоронившая их как в могиле.

Реакция юношей, попавших в ловушку, была до абсурда различной. Гарри кинулся к закрывшейся стене, отрезавшей их от дневного света и жизни. Он судорожно ощупывал гладкую поверхность камня. Никаких следов двери! Абсолютно никаких! Казалось, тут никогда и не было никого проема. Мерлин! Да, что же это?

Гарри совершенно не вспоминал о своем спутнике, пока не заметил колеблющийся бледный отсвет на стене. Он обернулся и обнаружил, что Малфой, засветив на конце палочки Люмос, разглядывает что-то среди колеблющихся теней на противоположной стене. Поскольку у входа (бывшего входа, если быть точным) ловить явно было нечего, Гарри бросил это бесплодное занятие и решил выяснить, что там изучает слизеринец.

То, что издали показалось Гарри тенями на стене, оказалось барельефом, высеченным в том же черно-багровом камне. Изображал барельеф женщину, сидящую верхом на тигре. Рук у этой дамы почему-то четыре, причем в одной она держала трезубец, в другой связку человеческих голов, а две оставшихся простирала к незваным гостям жестом, показавшимся Гарри угрожающим. Словом, новая знакомая гриффиндорскому ловцу симпатичной не показалась. Малфой, похоже, разделял его чувства, он смотрел в искаженное жутковатой улыбкой каменное лицо со смешанным выражением узнавания и неприязни. Как если бы неизвестная была близкой, но не слишком приятно знакомой или родственницей. Ну, сам Гарри мог бы смотреть, таким образом, скажем, на тетушку Мардж.

- Это… кто?

- Дурга… Мерлин, а я-то думал, что это легенда…

- Ты о чем?

- Об этом Храме… Его построил Салазар Слизерин после путешествия в Индию…

Гарри невольно нахмурился, с образцами архитектурного творчества Салазара Слизерина он уже сталкивался и приятных воспоминаний об этом не сохранил. Интересно, кстати, откуда у Малфоя такая потрясающая осведомленность? Сам Гарри впервые слышал, что Слезерин был шиваистом. Ладно, не важно, сейчас есть вопросы поинтереснее.

- Это все, конечно, здорово, но как мы будем отсюда выбираться?

- Никак, – мрачно сообщил слизеринец. – Она нас не выпустит…

Заметив недоуменное выражение лица собеседника, Малфой закатил свои ясные очи.

- Ну, Поттер нельзя же быть таким невежественным… Ты в самом деле не знаешь, КТО такая Дурга?

Ну не то чтобы Гарри не знал, все-таки экзамен по демонологии он сдал, не с первой попытки, но сдал. Подумаешь, не с первой, а вы можете назвать по именам и детским прозвищам всех 9999 демонов Холодного Ада? Нет? Значит, не видать вам зачета у профессора Рейли. А вот Гарри их выучил, он донес свои не вполне уверенные знания до аудитории, где проходил экзамен, как эквилибрист, несущий на голове целую пирамиду из самых разнообразных предметов, и с облегчением вывалил все это пред суровым преподавателем. После чего в голове у него стало так же пусто как раньше. Так что Малфою пришлось его слегка просветить.

- Дурга – супруга Шивы, но ее почитание было самостоятельным культом. Причем очень жестким, ей приносили жертвы… Сейчас мы в ее храме и в ее власти, она сделает с нами все, что пожелает, а пожелает она… Она воплощала в себе разрушительный аспект любви. Богиня плодородия, чтоб я сдох… Вот.

- Не понял, а как же из этого Храма выбирались раньше? Может, есть способ открыть стену?

- Ну, если принести ей жертву…

- Кровавую? – с надеждой спросил Гарри, придвигаясь к Малфою.

- Но-но, – отшатнулся слизеринец,- я ж говорю, она богиня любви.

- То есть…

- Ага…

- Мать твою!

***

С того момента, как они оказались заперты в подземелье, прошло уже несколько часов. Было тоскливо. Разговаривать не хотелось. Еще меньше хотелось думать. Но вот последнего, к сожалению, избежать было довольно трудно.

- Малфой, а Малфой?

- Ну, чего тебе?

- Мы что, здесь так и умрем?

Глядя на слизеринца, можно было подумать, что он именно к этому и приготовился. Малфой устроился на невысоком постаменте (алтаре?) пред изображением Дурги, закрыв глаза и скрестив на груди руки. Говорил он лениво, не открывая глаз, Гарри сильно подозревал, что это специально, чтобы не видеть товарища по заключению.

- Ну, если не найдем способ совершить ритуал, то наверное да.

Как это найдем способ? Или он намекает, что… Ой-ей…

- Малфой, но она же это самое… богиня плодородия, ты думаешь, ей понравится, если мы…

- Поттер, она тут уже почти тысячу лет. Одна. Без жертв и ритуалов. Я думаю, ей уже все равно кто и с кем.

Гарри невольно вскинул глаза на барельеф, может, это колеблющееся пламя Люмосов виновато, но ему показалось, что богиня разглядывает блондина на алтаре с нескрываемым интересом. Малфой, по-прежнему не открывая глаз, продолжал:

- И потом, она еще и богиня красоты. Да, красоты. И не надо ТАК на нее смотреть, стандарты красоты со временем сильно меняются, особенно это касается женщин. А на твоем месте я бы ее не злил.

- ОК, ОК, я ж ничего и не думал. А причем здесь красота?

- Ну, я полагаю, мы бы с тобой неплохо смотрелись. Ей могло бы понравиться.

Вау! Бедой Гарри всегда было слишком живое воображение. Оно немедленно нарисовало ему картинку, от которой жарко вспыхнули щеки. Точнее, не одну картинку, а целую серию картинок. Можно даже сказать, аниме. Потому как картинки были подвижными, ой, как же они двигались! Но как это возможно? Оп-па воображение немедленно продемонстрировало ему КАК.

Уфф… Нет. Гарри снова лег, невольно скопировав позу Малфоя. Все-таки он очень устал.

«Ну и чего ты ждешь?», приятное чуть невнятное контральто. «Я…», Гарри обнаружил, что стоит перед алтарем, на котором по-прежнему возлежал Малфой. Только… ой. Он был абсолютно голый. Пепельные волосы, приоткрытые нежно-розовые губы, раскинувшееся белое тело. «Боги, Гарри какой же ты идиот». Юноша обернулся. Дурга стояла, уперев руки в бедра. Одну пару рук, если быть точным. Второй она поправляла огромных размеров шиньон. Рот у богини был полон шпилек.

«Так лучше?» - вдруг спросила она.

«Что?..» - затруднился с ответом гриффндорец и покосился на обнаженного блондина. Да ТАК было действительно неплохо.

«Да, Малфой прав, ты кретин. Я говорю, с такой прической мне лучше?»

«Д-да». - Никогда не спорь с женщиной (Кажется, это сказал тигр Дурги, сидевший в сторонке и по-кошачьи вылизывавший лапу).

«Врешь», - печально констатировала богиня и тряхнула головой. Шиньон вновь превратился в клубок змей, которые начали сердито шипеть, должно быть, хозяйка исцарапала их шпильками.
«Ты делом заниматься собираешься?»

«К-каким?»

«Угадай с трех раз!» - фыркнула богиня. А затем вдруг схватила Гарри за плечо и с неженской силой швырнула в сторону алтаря. И Малфоя соответственно. Гриффиндорец слабо всхлипнул и… свалился с каменной скамьи, на которой устроился на ночлег. Мерлин, это был сон!

Гарри сел и потер лицо. Потом с некоторой опаской покосился на слизеринца. Нет, конечно, тот спал и был, разумеется, полностью одет. Сон, просто сон.

«А жаль!»

Поттер невольно поразился, как сильно его внутренний голос напоминает контральто Дурги. Так и свихнуться недолго. Вдруг под его правой ногой что-то негромко хрустнуло. Гарри наклонился, и в его пальцах сверкнула мелкими ярко-красными камешками шпилька. Так… Придется Малфоя все-таки разбудить.

- Эээ… Малфой, я тут подумал…

- И как, получилось? В первый раз всегда трудно.

Он что, не спал? Ладно, неважно.

- Ну, я просто к тому, что я не хочу умирать здесь, если нет другого выхода, то… Конечно, ты далеко не предел моих мечтаний – «Врешь», безжалостно сообщил Гарри внутренний голос, гриффиндорец отмахнулся от призрака шизофрении и продолжил. - Но я согласен, с тобой… это самое… если только один раз…

- Твое великодушие поражает. И как ты это себе представляешь?

Малфой приподнялся на локте и теперь смотрел на Гарри со смешанным выражением недоверия и раздражения.

- Эээ? Может кинем монетку?

Малфой попытался уничтожить его взглядом, но не преуспел. Зеленоглазый кошмар Вольдеморта продолжал пялиться на него, рефлекторно облизывая яркие губы. Слизеринец мысленно застонал. Ну почему он не оказался здесь с кем-нибудь еще? Хотя… у юного наследника Малфоев тоже было живое воображение. Только в отличие от Поттера с уклоном в паранойю. Оно немедленно нарисовало ему ту же самую ситуацию, но в компании с Гойлом… или с Кребом… или с ними обоими. Ой, приходилось признать, что Поттер - это еще не самое страшное.

- Ладно, – поспешно мотнул головой блондин, доставая из кармана галеон. – давай попробуем. Если орел – я сверху, если решка – ты внизу.

- Э-э, а в каком случае сверху окажусь я?

- Если монетка останется в воздухе… Поттер, будь реалистом. Я сильно сомневаюсь, что у тебя есть опыт. Я прав? А сейчас нам как никогда важно показать высокий класс. Ей должно понравиться, иначе… сам понимаешь. Ты когда-нибудь?..

- А ты? – насупился гриффиндорец. Почему-то ему очень не хотелось получить утвердительный ответ.

- Слушай, Поттер, кончай занудствовать…

Ладно, черт с ним! С Малфоем спорить, железные нервы надо. Стальные. И чугунную голову. Гарри устало вздохнул и начал расстегивать рубашку.

Оставалось надеяться, что все это достаточно быстро закончится. «Или не очень быстро», отозвалось его могучее подсознание, когда поверх руки, сражающейся с пуговицами, легли тонкие пальцы с безупречным (это после целого дня в болоте!) маникюром. Гарри судорожно втянул воздух сквозь сжатые зубы. Богиня любви и смерти взирала на эту сцену с мрачной улыбкой, полной зловещего предвкушения. Она-то свое получит в любом случае.

Спаси и сохрани нас, Мерлин Трижды Величайший!

***

Нет, ну конечно в этом не было ничего экстраординарного. Если они действительно собирались проделать, то, что Малфой упорно именовал ритуалом, не следовало удивляться. Слизеринец начал расстегивать на Гарри рубашку. В сложившихся обстоятельствах это, наверное, было вполне нормально, тем не менее, Гарри почувствовал, что его как электрический разряд прошила короткая дрожь.

- Тихо-тихо не дергайся… Сейчас… Очки сними.

- Но… я не могу без очков. Я ж тебя видеть не буду.

Этот железный аргумент заставил слизеринца задуматься.

- А я не могу, когда ты в очках… не могу, когда на меня пялятся…

- Кто пялится??! Ты меня раздеваешь, а мне смотреть нельзя?!! Бред какой-то!!!

- Папа говорит, очки антиэстетичны…

- Надо думать, он имел в виду конкретно мои очки… - сдаваясь, проворчал темноволосый парень, спорить с Люцием ему не хотелось даже заочно. Особенно в такой момент. Он позволил Малфою снять с себя очки и положить в нагрудный карман своей рубашки. При этом слизеринец ухитрился ущипнуть Гарри за сосок прямо сквозь ткань рубашки.

- Ма-алфой…

Самодовольная улыбка. Издевательство. Если бы не было так хорошо, то за такую улыбочку следовало бы… Но ничего, это от нас не уйдет. Узкие изящные руки рванули в стороны полы его рубашки. Посыпались пуговицы.

- Эй-эй ты что делаешь?! - возмутился гриффиндорец. – Поосторожнее нельзя?

Серые глаза вскинулись на него в легком недоумении.

- Папа говорит, что немножко грубости возбуждает.

Черт с ним. В конце концов, действительно «возбуждает». Во всяком случае, его реакцию на прикосновения Малфоя можно так назвать, решил Гарри, запрокидывая голову и со свистом втягивая воздух сквозь сжатые зубы. Слизеринец, правда, истолковал это не совсем правильно.

- Что?.. – обеспокоено пробормотал он, поспешно отдергивая руки. – Что-то не так?

Да, нет, все было в порядке, пока тонкие прохладные пальцы касались его кожи. Но говорить об этом Малфою Гарри определенно не собирался. Сейчас, когда всегда такой высокомерный блондин встревожено заглядывал в глаза, он нравился гриффиндорцу гораздо больше, чем обычно. В его голову закралось подозрение, что Драко сильно преувеличил свою опытность. У него вдруг возникло желание немного подразнить этого неотразимого соблазнителя. Странное желание, учитывая ситуацию, но Гарри это почему-то совершенно не волновало.

Он сам не совсем представлял, что именно собирается делать, но потом вспомнил, как вела себя однажды Парвати Патил, слегка перебрав на вечеринке и предложив Гермионе на спор соблазнить Оливера Вуда. Парвати, правда, в тот день не преуспела, но это была вина скорее Маркуса Флинта. На Гарри ее попытка произвела неизгладимое впечатление, так что он решил, что повторить ее «номер без сетки» сумеет.

Он длинно и многозначительно улыбнулся в стекленеющие от удивления светло-серые глаза. Слегка повел плечами, чтобы соскользнула расстегнутая рубашка, он, правда, был не вполне уверен, что это правильный ход. В исполнении Парвати это смотрелось, но ей действительно БЫЛО что показать. Однако поскольку ему самому созерцание Малфоя без свитера доставляло известное удовольствие, то, возможно, верно и обратно. Гермиона, вероятно, сказала бы, что вывод не вполне корректный, но Гарри было наплевать.

Он сделал пару шагов назад (Малфой продолжал следить за ним в немом изумлении) и устроился на том возвышении, которое принял за алтарь. Сам поражаясь собственной наглости, он сел, широко раздвинув колени, оперся о руки позади себя и протянул, стараясь, чтобы голос прозвучал как можно ниже и глубже:

- Нууу?

Подействовало. Стеклянный блеск исчез из серых глаз. Щеки слизеринца порозовели, он, не отрывая взгляда от полуобнаженного Гарри, шагнул вперед… и опустился на колени между разведенных бедер гриффиндорца. А затем решительно взялся за застежку поттеровских брюк.

От прикосновений ладоней Малфоя ТАМ, закружилась голова. Гарри временно потерял интерес к своей маленькой игре в соблазнение. Ощущения были слишком острыми. Он с готовностью позволил блондину стянуть с себя брюки. Слизеринец откинулся на пятки и смотрел теперь снизу верх, чуть насмешливо улыбаясь. Окей, один-один. Неважно. Только ощущение прохладного воздуха подземелий и белокурая голова где-то между его коленей. Этого было достаточно, чтобы все остальное стало неважно, растворившись в нервной дрожи возбуждения.

Черт, а Малфой-то все еще одет! Гарри, наклонившись, рывком поднял слизеринца на ноги, вцепившись в его свитер. Сильно дернул на себя, так, что блондин не удержался на ногах и упал ему на грудь. Прозрачные глаза и влажные губы были так близки и доступны…

- Ну, ты, Казанова, что теперь?

Собственный голос поразил его хриплым сорванным тембром. Горло сдавило, как будто приближающейся истерикой.

Слизеринец оскалился. Он сильно толкнул Гарри в грудь, так что тот откинулся, ударившись спиной о холодный камень алтаря. И одним кошачьим прыжком оседлал его бедра, стиснул талию коленями и придавил плечи руками. И замер, парализуя взглядом, лишая способности и желания шевелиться. Серые зеркальные глаза слегка мерцали, как у мелких хищников, выходящих на охоту в сумерки. Блондин склонился так низко, что светлые локоны упали на обнаженную грудь гриффиндорца.

Нежно-розовый рот слегка приоткрылся. Гарри увидел блестящие влажные зубы и лепесток острого язычка. Увидел и, не сдержавшись, потянулся к этому сладкому капкану. Он успел провести языком по горячим губам и обиженно разочаровано всхлипнул, когда белокурая голова вдруг отдернулась. Малфой сел прямо. Несколько секунд он, не отрываясь, смотрел на Гарри, а потом резко потянул вверх собственный свитер. Белая, идеально гладкая кожа, округлые волны мускулов, розовые напряженные соски. Слизеринец снова замер, давая оценить себя. И удовлетворенно усмехнулся, заметив восхищенный блеск в ярко-зеленых глазах. Самовлюбленный придурок…

Гарри неожиданно разозлился. Что Малфой тут из себя разыгрывает? Тоже неотразимый соблазнитель нашелся! К черту его, к черту эту извращенку. Гарри резко выпрямился, стряхнув с себя слизеринца. Но блондин вцепился в него мертвой хваткой.

- Поттер, ты чего с ума сошел? Ты чего ломаешься? Ложись немедленно!

- Я тебе кто, по-твоему?! Хоть бы поцеловал для приличия!..

- Папа говорит…

Поняв, что еще одного урока сексуального воспитания от Люция Малфоя он не выдержит, Гарри сделал самое простое из того, что пришло в голову. Просто схватил зануду за плечи и прижал к себе, приникнув к его губам. Поттеру говорили раньше, что поцелуи не его сильное место. Чжоу Чанг однажды сказала, что он целуется «без воодушевления». Гарри предпочел не задумываться, что именно воодушевило его в этот раз, но, кажется, он сделал заметный шаг вперед. Потому что Малфой, который поначалу дернулся, пытаясь вырваться, разом обмяк в объятьях гриффиндорца, когда тот с силой засосал его губы.

Он выпустил нежный податливый рот только тогда, когда почувствовал, что не хватает дыхания. Мелькнула мысль: счет равный. Ненадолго. Слизеринец оправился от потрясения поразительно быстро.

- Нууу?

Малфой исключительно точно воспроизвел интонации самого Гарри. Провоцирующая улыбка. Он его дразнит что ли? Уже не сдерживаясь, гриффиндорец протянул руки и рванул пояс Малфоя. Пуговица отлетела. Если они отсюда выберутся, юному аристократу придется придерживать штаны руками. Сам виноват. Уже не обращая внимания на жалобный треск ткани, Гарри содрал с блондина остатки одежды. Тот легко позволил ему, но когда с этим было покончено, он извернулся каким-то непостижимым образом, опять оседлал тело зеленоглазого юноши.

Ооо… сопротивляться не было ни сил, ни желания. Теперь, когда между их телами уже не было даже призрачной преграды ткани, прикосновение гладких, горячих бедер к паху просто сводило с ума. Гриффиндорец почти рефлекторно раздвинул ноги и приподнял колени. Чем заслужил еще один полный самодовольства взгляд. Ну, сколько можно тянуть?

- Малфой, я тебя убью … честно… если ты еще…

Гарри не договорил. Изящная узкая ладонь скользнула по его лицу. От линии волос, через лоб, чуть задержались на веках и оттуда – к губам. Тонкие пальцы с заостренными ногтями, легко проникли в рот.

- Оближи… Так… Да…

Он невольно закрыл газа, когда влажные пальцы скользнули ему между бедер. Не потому, что боялся боли. Нет. Но острота тактильных ощущений была такова, что зрение казалось просто лишним. Гладкий ноготок легко царапнул чувствительную кожу между ягодиц. Еще раз потом легко надавил. Сильнее. О… как… Стоп!

- Малфой, монетка…

- Поооттер, не сейчас, а?

То есть, что значит не сейчас? А когда? Улыбка Дурги показалась ему… ободряющей… Ладно, Малфой, не сейчас. Но не удивляйся, если в твоих словах найдут смысл, который ты в них не вкладывал…

А потом все перестало иметь значение. Кроме сладкой судороги сплетавшей два тела в единое целое, кроме знакомого голоса, выкрикивавшего его имя с такими незнакомыми интонациями.

***

Несколько минут они лежали рядом. Гарри прижимал к себе Драко и чувствовал, как его собственное лицо расплывается в глупейшей улыбке. Как же хорошо. Вдруг откуда-то со стороны лестницы раздался негромкий скрип, и появилась полоска неяркого света.

- Поттер, смотри, она нас выпускает!

Малфой, не обращая на внимания на обнимавшие его руки, вырвался из объятий и кинулся в сторону долгожданной свободы. Он даже одеваться не стал, просто подхватил с пола одежду и, переминаясь с ноги на ногу, остановился у очень-очень медленно открывающегося проема.
Гарри испытал приступ иррациональной обиды. Это было глупо, конечно, глупо. Но…

Драко… (с каких это пор он называет Малфоя по имени? Ах да, понятно с каких). Мог бы хоть поцеловать или сказать что-нибудь приятное. Он отвел от фигуры слизеринца как-то сразу заслезившиеся глаза и случайно взглянул на барельеф. Ему показалось, или он действительно уловил в лице Дурги сочувствие?

А потом… она ему подмигнула. И в ту же секунду раздался дикий грохот. Гарри немедленно вскочил, чтобы посмотреть, что происходит. И обалдел. Выход из Храма опять исчез. Малфой издал короткий стон и опустился на пол в позе безнадежного отчаянья.

Первой мыслью Гарри было «Что с Драко? Он не пострадал?». При ближайшем рассмотрении (очень близком, можно сказать, с минимального расстояния), стало ясно, что понесенный слизеринцем ущерб носит чисто моральный характер. Бедняжка, такой шок. Гарри ласково обнял Малфоя (исключительно в терапевтических целях, понятно?). Тот уткнулся ему лицом в плечо и разрыдался. Поттер его отчаянья не разделял (особенно сейчас, обнимая обнаженное, нежное тело), но сочувствовал от всей души.

- Дракончик, родной мой, да, что случилось, – заворковал Гарри, ласково поглаживая, спину и плечи блондина. Уф, да, быть добрым мальчиком, всегда готовым посочувствовать чужому горю, иногда исключительно… приятно.

- Я так старался… так старался… а она… ей совсем не понрааааавилось. – сквозь всхлипывания выдавил из себя слизеринец.

- Дракончик, радость моя, ну что ты, конечно, ей понравилось… - Гарри кинул через плечо Малфоя сердитый взгляд на Другу.

И встретил искренний, недоумевающий взор. Ей лишь бы… вот сводница! А Драко расстроился. Как не стыдно, а еще богиня любви. Дурга в легком раздражении закатила глаза. «Поттер, ты сам не знаешь, чего хочешь», явно читалось на каменном лике. Гарри махнул рукой на эту извращенку и вернулся к более интересному объекту, который сжимал в объятьях.

- Дракончик, - вау! он, так назвал Малфоя уже третий раз и все еще жив, это определенно шаг вперед в их отношениях. – Дракончик, все будет в порядке, я обещаю! Ну, не плачь, не плачь, пожалуйста…

Гарри осторожно коснулся губами виска у самой линии светлых волос. Нет, он ничего такого не имел в виду, просто если человеку плохо, ни один истинный гриффиндорец не может стоять в стороне. А слизеринская сторона его личности подсказала возможные средства психотерапии. Поэтому следующий поцелуй пришелся уже в шею. Малфой, все еще не преставая всхлипывать, запрокинул голову. О, действует, однако.

Яркие зеленые глаза пристально вгляделись в запрокинутое бледное лицо с плотно зажмуренными глазами. Глаза ладно, а вот сжатые в прямую линию губы - это уже лишнее.

Может, Гарри и не обладал большим опытом, но, во-первых, у него было живое воображение (как сказано выше), а во-вторых, хорошо тренированное общением с Гермионой Грейнджер логическое мышление. Поэтому он осторожно накрыл рот слизеринца губами и одновременно слегка сжал его правый сосок. Кто сказал, что любовь не поддается логическому анализу? Сработало же! Когда человек стонет, рот у него открывается, так? Что и требовалось… доказать.

Этот поцелуй был восхитителен. И лучше всего было то, что Малфой на него отвечал, сначала чуть неуверенно, а потом (видимо, окончательно махнув рукой, на уроки Люция) уже страстно. Некоторое время Гарри наслаждался ласками нежного язычка, легко касавшегося внутренней стороны его губ. А потом ему захотелось большего. Не прерывая поцелуя, он осторожно начал гладить, плоский живот слизеринца, постепенно опуская руку все ниже.

На мгновение он замер, это уже явно выходило за рамки поставленной изначально цели успокоить Драко. Во всяком случае, когда в результате действий психотерапевта пациента начинает колотить крупная дрожь, а на коже выступает испарина, это не совсем то, что подразумевается обычно под словами «быть спокойным».

Но теперь Гарри не смог бы остановиться, даже если бы очень сильно этого захотел. Потому что изящная рука с длинными пальцами уже перехватила его запястье и с силой прижала ладонь гриффиндорца к паху Малфоя. Это можно понять как разрешение? Или даже ммм… приглашение?

Слизеринец, что-то чуть слышно шептал, когда Гарри осторожно уложил его на широкую ступеньку. Темноволосый парень раздражено поморщился, ему показалось, что в шепоте Мафлоя промелькнуло его имя, но остальное было надежно заглушено, восторженным рычанием тигра и громким «Вау!» Дурги (совсем обнаглела, глазеет, так глазела бы молча!) Ладно, может быть, Малфой согласится повторить сказанное на бис, может быть, удастся его убедить. Если, конечно, Гарри как следует попросит. Например, вот так, проводя длинную влажную дорожку, от груди до сильно напрягшегося живота. И вот так, целуя маленькую впадинку пупка и запуская в нее язык. А еще вот так, захватывая губами светлые мягкие завитки волос в низу живота.

Нет, членораздельной речи таким образом добиться невозможно. Доказано Гарри Поттером путем эксперимента. Но зато какие стоны! Кстати насчет членораздельности… Может быть, Гарри слишком много читал Фрейда, но само это слово… Не нравилось ему сейчас это слово. Точнее, не нравилась его вторая часть. С какой это стати «раздельность»?

От соприкосновения напрягшейся плоти трясло теперь уже обоих. Гарри был приятно вознагражден за свои усилия, когда Малфой приподнял бедра и сильно потерся о его пах. Вот теперь действительно «Вау!» (а если Дурге плохо видно, так это ее личная драма). Ооо… ощущения от рук Драко, судорожно вцепившихся в его бедра, были восхитительно болезненными.

- Гаааарри… а-ах, Гарри!

Гарри и сам бы наверное застонал, но у него рот, был занят. Нежный розовый сосок, который он ласкал языком и слегка прикусывал зубами, напрягся. Впрочем «а-ах» относилось скорее к руке Поттера, скользнувшей между гладких бедер. И второй руке, осторожно сжавшей член слизеринца.

«Ну вот, а говорил, нет опыта», прокомментировал внутренний голос.

«Теперь уже есть», - огрызнулся гриффиндорец. Он старательно вспоминал, как вел себя накануне Малфой. При всей своей неопытности Гарри знал, то, что он сейчас собирается проделать, может причинить его партнеру боль, а делать больно Драко ему хотелось меньше всего. Так что все нужно сделать правильно.

Главное, не торопиться, мелькнуло у него. Но прикосновение к нежной волнистой плоти между ягодицами Малфоя стало, видимо, последней каплей, томительное, почти болезненное напряжение, узлом завязавшееся у него внизу живота, стало почти невыносимым. Да, главное, чтобы хватило терпения. Причем у них обоих. Иоследнюю мысль ему подсказал стон, сорвавшийся с розовых губ, когда Гарри попытался раздвинуть упругую плоть и протолкнуть палец сквозь тесное кольцо мускулов. Какой он… узкий, гладкий и горячий там… внутри.

Мерлин, неужели кто-нибудь мог бы справиться с этим искушением?.. Кто-нибудь мог бы остановиться, если этот восхитительный рот уже не стонет, а почти кричит: «Да, Гарри, да! Еще!»

Сильные загорелые руки обхватили хрупкое белое тело за талию, резко потянули к себе. Слизеринец покорно позволил закинуть свои стройные ноги Гарри на плечи. Медленно, это нужно делать медленно, настолько медленно, насколько хватит терпения… и сил справиться с рвущимся изнутри желанием. А-ах… Кто это вскрикнул? Уже неважно… Тело Малфоя выгнулось дугой, когда до боли напряженная плоть Гарри вошла в него.

Белые острые зубы впились в нижнюю губу, которую Гарри так нежно целовал. Но ни единого возгласа протеста, никакой попытки воспротивиться вторжению не последовало. Глаза Малфоя широко невидяще раскрылись.

- Гарри… - без голоса выдохнул он. – Гарри…

Повторил слизеринец, когда чужая плоть двинулась внутри его тела. И еще раз. И еще. В ритме коротких резких ударов, сотрясавших его. Темноволосый юноша потерял счет задыхающимся вскрикам, бросавшим в полутьму храма его имя. Он словно растворился в восхитительном теле, которое так покорно принимало его, так жадно ловило его ласки. О… как прекрасно… как безумно… как…

- Потер, кончай спать, – протянул нежный (но, увы, совсем не ласковый) голосок.

Опять «Поттер», да? А куда делся Гарри интересно? Нееет, так дело не пойдет. Зеленые глаза зажмурились плотнее.

- Пооотер… - теперь в голосе Малфоя уже звучала угроза. Ничего, мы Темного Лорда не очень-то испугались, так что у какого-то там слизеринца вообще никаких шансов. Гарри слегка улыбнулся и облизал губы. До него донеся тихий вздох.

- Ладно, – мрачно сообщил Драко. – Ладно, я понял… Но это только в виде исключения. Даже и не думай превратить это в традицию.

Гарри улыбнулся еще шире, когда его рот накрыли нежные теплые губы. Вот это пробуждение, вот это правильно. Он вскинул руки, охватывая плечи склонившего над ним слизеринца… И разочарованно застонал.

- Драко, ты что, уже оделся? Ну, куда так спешишь…

- Во-первых, завтракать, а во-вторых, в лагерь. – слизеринец сунул Гарри сандвич с ветчиной.

- Оуу… это откуда? - восхитился Поттер, вгрызаясь в неожиданный подарок.

- От нее… - Малфой кивнул на барельеф, и протянул гриффиндорцу пластиковый стаканчик. - Когда я проснулся, завтрак уже был. И термос с кофе. Там еще есть бутерброды, но они запакованы, наверное, это она нам в дорогу приготовила.

Сандвич был отличный, и Гарри решил не вдаваться в подробности, почему индийская богиня любви и смерти кормит своих невольных гостей бутербродами с ветчиной. В любом случае, это мило с ее стороны. Дожевав, Гарри задумался, как бы отблагодарить хозяйку, а потом у него возникла идея. Дождавшись, пока Малфой отвлекся на свой бутерброд, он подобрался к слизеринцу поближе. И повалил его, обхватив за плечи… Чем вызвал поток невразумительных проклятий и угроз.

- Поттер, пусти… пусти, тебе говорят… Поттер, я кофе опроки… мммм…

Черт с ним, с кофе, там еще целый термос. В конце концов, Драко, видимо, пришел к тому же выводу, потому что перестал отбиваться, а его руки, беспорядочно молотившие Гарри по спине, перешли к нежному поглаживанию.

Прервав поцелуй, Гарри несколько минут лежал, опираясь подбородком о грудь блондина и наслаждаясь мечтательным выражением серых глаз. Вот таким он нравился Поттеру больше всего. И он позаботится, чтобы Малфою было о чем помечтать… И о реализации этих фантазий он тоже позаботится. И он не позволит Драко еще хоть раз произнести эту идиотскую фразу «Папа говорит…»

Неожиданно в его сознании мелькнула забавная мысль.

- Интересно, а что бы сказал твой папа, если бы увидел нас сейчас?

Малфой мгновенно помрачнел.

- Он бы сказал «Авада Кедавра». Хватит валяться, идем…

Слизеринец подхватил спортивную сумку с изображением Шивы Натарамы. И двинулся к выходу. Гарри помедлил несколько секунд. Да, Люций мог стать в сложившихся обстоятельствах серьезной проблемой. Вот если бы Дурга… Зеленые глаза вскинулись на барельеф. Богиня решительно кивнула: «Присылай». Гриффиндорец радостно улыбнулся, благодарно и благоговейно склонив голову перед Великой богиней, и побежал вслед за Малфоем, на ходу прикидывая, кто бы мог составить компанию, его отцу в Храме на болотах…

Снейп, к сожалению, отпадает (не хотелось расстраивать Сириуса). Ага, а вот это хороший вариант, возрадовалась его добрая душа, когда перед его мысленным взором возникло воспоминание о карих глазах, полных печального одиночества. Конечно, Люций и Реми не очень хорошо относятся друг к другу…

Но ничего.

«Стерпится, слюбится, профессор»

The End

- Fanfiction -