Чего ради?

Автор: Belegaer

Пейринг: HP/LM,

Рейтинг: PG-13

Саммари: Каждый получает от этих отношений что-то для себя - но это не то, что он действительно хочет и никогда не получит

Почему они так долго?

О чем можно столько времени разговаривать?

Мне надоело мерить спальню шагами. Я уже знаю, что от окна до двери девять с половиной шагов. Причем узнал об этом не сегодня, а много недель назад. Я стал от этого счастливее? Вряд ли.

Из спальни не слышно голосов, но если выйти на лестничную площадку, то можно даже увидеть часть гостиной. Я уже делал это раньше месяц назад и полтора… И каждый раз давал себе слово что не буду смотреть на них… Чего ради? Что от этого изменится?

Не могу. Я устал. Я устал от этой комнаты, в которой провожу по двадцать четыре часа в сутки последние шесть месяцев. Я устал от безмолвных тенеподобных домовых эльфов. Они приносят мне еду, наводят в спальне порядок и исчезают. Они почтительны со мной. Очень почтительны, должно быть их хозяин распорядился. Я устал от их хозяина.

Черт, ну, сколько еще ждать? Не могу больше…

Лестничная площадка застелена таким пушистым ковром, что в нем по щиколотку тонет нога. Он весь такой серебристо-зеленый, как иней на траве. Сколько я уже не касался живой травы… инея… снега? Полгода. Полгода с тех пор как я в этом доме. Я ни разу не спускался по лестнице ниже второй площадки, откуда видно гостиную.

Нет, меня никто не удерживает силой в этом доме. Я не пленник. Я – гость. Я мог бы прямо сейчас, не скрываясь, пройти по лестнице, через холл, мимо гостиной к парадной двери. Нет, она не заперта. Я могу открыть ее и спокойно выйти, туда где звезды постепенно затягивает плотная пелена снеговых туч … Но чего ради?

Нет, я не никуда не пойду. Я сяду на верхнюю ступеньку лестницы и буду смотреть. И слушать. Два голоса, один более низкий, глубокий как очень быстрая и очень холодная река. Другой похож на невероятно чистый источник, пробивающийся на склоне холма. Такой свежий, что ломит зубы и хочется смеяться. Я давно его не слышал.

- Отец, то, что ты делаешь не разумно. Ты мог помочь нам, мы многого добились, но если бы у нас был лидер подобный тебе…

Он осторожен в выражениях. Правильно. На его месте я тоже был бы осторожен.

- Драко о чем ты говоришь? Это капитуляция, мы проиграли, с тех пор как с нами нет Лорда…

- Ну и что? Да капитуляция, но на тех условиях, которые нас устраивают. И… прости… мы не получили бы таких условий если бы с нами был Лорд… Они все еще боятся его.

- Не смей! - возглас-пощечина. – Не смей… Его предали… от него отвернулись все. Ты в том числе! Ты мой сын!

Тяжелый вздох. Как бы мне хотелось знать, что стоит за этим вздохом. Сожаление? Вина? Или просто усталость?

- Отец, я и мои друзья делаем, то за что Лорд был бы нам благодарен если бы знал… Да не спорь! Мы используем его имя для давления на Министерство, это правда, но мы делаем это для того, чтобы спасти чистокровные семьи. Вот снят секвестр с поместий Дейл и прекращено дело против Розье-младшего… Смотри! Смотри, чего мы добились. Смотри, это подписано Дамблдором, гарантии неприкосновенности для тебя… Они не посмеют прийти в этот дом…

Шелест бумаги. Тонкая рука бросает на стол пачку листочков. Мне интересно? Нет. Чего ради? Какая мне разница, что они там намудрили. Но я смотрю, смотрю на две головы, склоненные к вороху бумажек. Они сейчас так похожи. Нет, на самом деле сходство не так уж велико. У Люциуса черты резче, глаза темнее. Он выше ростом, шире в плечах.

Но сейчас с того места, где я сижу видно только две головы увенчанных серебристо-белокурыми локонами. У них совершенно одинаковые волосы. Одинаково светлые, блестящие и мягкие. Когда пряди смешиваются невозможно понять, где один, где другой. Отец и сын. Плоть от плоти. Иллюзия единства. Иллюзия…

Вздох, мужчина выпрямляется. Призрачное сходство исчезает. Это совершенно разные люди. Эти бумаги, которые ему принес сын. Этот знак очередной победы в нелегкой борьбе против всего Колдовского мира… Для отца они ничего не значат. Они ему не интересны.

- Они все еще ждут возвращения Лорда?

А юноша головы не поднимает. Он уже все понял. Не в первый раз нужно отметить понял. Так заканчивается практически любой их разговор. Он должен был давно смириться с тем, что ни в чем не убедит отца. Сейчас его голос звучит почти так же равнодушно и устало.

- Они ищут Поттера. Они думают, что Лорд возможно… Что сейчас он и Поттер… Не знаю, они боятся. Какая разница! Поттер все равно исчез…

Чистый голос поднимается до крика и тут же падает до шепота. Но высокий мужчина только кивает в ответ. Он не смотрит на сына. Он стоит ко мне спиной, но мне ненужно видеть его лицо, чтобы знать, какое оно сейчас. Я видел такое уже не раз. Его лицо задумчиво, если бы это выражение было применимо к Малфою, я бы сказал, что оно мечтательно. Его сын тоже замечает это. Как он устал! От ответственности, от непрерывной борьбы, от непонимания… Он устал.

Все равно. Он все так же красив, чуть ввалившиеся щеки и круги под глазами его почти не портят. Я так давно его не видел. И теперь опять очень долго не увижу. До тех пор пока он снова не приедет к отцу.

Я упрямо смотрю, запасаясь воспоминаниями на долгие, долгие дни. На бесконечные, пустые ночи. О лице с красивыми чуть-чуть изломленными бровями. О светлых как хрусталь глазах. О бледных губах едва слышно произносящих:

- Прощай…

Он всегда говорит так, как будто уходит навсегда. Может быть, в некотором смысле это именно так. Он давно должен был бы осознать, что не получит здесь помощи… Когда-нибудь он это поймет. И тогда перестанет приезжать. Чего ради?

***

Я прижался лбом к холодному стеклу окна. Не потому что надеюсь увидеть, как он уходит. Нет. Просто надо же где-то стоять? Там за окном идет снег. Такой белый и мягкий, такой ласковый и холодный. Снежные пчелы роятся в луче света, падающем из окна.

Мне хочется стоять под темным небом и позволить снежным пчелам так легко, легко жалить мое лицо и тело. Едва ощутимые укусы похожие на поцелуи. И каждый из них вливает под кожу капельку ледяного яда. Мне хочется стоять под темным небом, растворяясь в занимающейся метели…

Я не слышу шагов. Я не чувствую его присутствия. Но я знаю, что он здесь.

Мне ненужно смотреть на него, чтобы знать, как он выглядит, я это знаю слишком хорошо. Он красив. Не так как его сын. Иначе. Он идеальная, совершенная ледяная статуя. Бесцельно очаровывающая. Бессмысленно прекрасная. Он так безупречен, что кажется творением скорее инженера, чем художника. Кажется… Кто знает, что таится там под этой маской? Я никогда не пытался узнать. Чего ради?

Я просто подхожу к кровати, на ходу развязывая пояс халата. Зеленый шелк еще падает, растекается по полу, а я уже лежу, вытянув руки ладонями вверх и глядя в потолок.

Прохладный воздух ласкает обнаженную кожу. Я давно перестал стесняться своей наготы. Пред лицом этого неживого совершенства это бессмысленно. У него очень красивое тело. Широкие ровные плечи, мускулы под гладкой кожей так тверды что силы моих пальцев не хватает, чтобы оставить на них след. Я знаю, я пробовал.

Я не вижу, как он автоматически точным движением сбрасывает свою одежду. Не вижу, потому что не смотрю. Мне не интересно, я уже видел это. И не только видел. Я знаю, каково это ощущать это совершенное тело, когда оно втискивает, вдавливает меня в простыни. Колено к колену. Грудью к груди. Лицом к лицу. Его тело при прикосновении похоже на стальной механизм обтянутый шелком и бархатом. Я знаю, что может быть по-другому. Что человеческая плоть может быть другой, нежной, покорной, уязвимой… Как непохоже.

Сначала я ложился лицом вниз. Не потому что пытался себя обмануть. Не потому что хотел представить, что меня касается другой человек. Это невозможно. Я всегда с неумолимой точностью знаю кто это. Просто не смотреть проще. Требует меньше усилий. Но ему это не нравилось. А я делаю все, как он говорит. Я никогда не спорю с ним. Чего ради?

Он никогда не ласкает меня. Ему это не нужно. Поначалу я пытался поймать его на мимолетном интересе к моему телу. Другой, совсем другой, человек говорил мне раньше, что оно по-своему красиво. Не так идеально, но может возбуждать. Что кожа у меня горячая, гладкая и золотистая. Что… Неважно. Ему все это безразлично. Ему нужно не это. Я быстро убедился в этом, испытав несказанное облегчение. И теперь я просто лежу, подчиняясь его прикосновениям.

Его тело это машина. Сконструированная и построенная так чтобы идеально соответствовать своей цели. Движения безупречно точны, лицо ничего не выражает. Ни удовольствия, ни отвращения. Ни даже хотя бы любопытства. Он терпелив целеустремленным терпением машины.

Он очень умелый любовник. Он знает, как парой движений заставить мою плоть трепетать и содрогаться. Он знает, где и как нужно прикоснуться, чтобы достичь цели быстро, легко, эффективно. Это так предсказуемо, что его власть даже не пугает. Я терпеливо жду, не пытаясь ему ни помочь, ни помешать. Мое тело просто инструмент, который он использует. Правильно и умело использует.

Нет наслаждения, нет удовольствия от прикосновения его руки к моему паху. Только томительное бесплодное возбуждение, скручивающее в тугую пружину мою плоть но даже краем не касающееся разума. Не касающееся даже, тогда когда он входит в меня.

Мое тело откликается на его присутствие, на его движение внутри, спазмами, судорогами, стонами.

Я – терпеливо жду.

Немного боли, совсем немного. Я говорил, что он очень умелый любовник? Надо только позволить ему делать все, так как он считает нужным. И не закрывать глаза. Потому что все, что он делает, он делает ради этих нескольких десятков секунд, когда мое тело бьется в неуправляемом физиологическим шторме, а он, продолжая размеренные движения, смотрит в мои зрачки и раз, за разом повторяет. Одно слово. Одно имя.

Надо просто пережить эти мгновения, когда мое тело принадлежит ему, а он принадлежит тому, кого уже нет среди живых. Надо просто лежать, не отрываясь от его глаз, пока он стонет, просит и зовет…

***

Ради чего все это? Ради чего он дал мне приют в этом доме. Спрятал от всех, кто любил меня раньше, кто боится и ненавидит меня сейчас. Мне это не интересно. Мне не хочется это знать. Мне не хочется знать, что он все еще надеется разбудить во мне того, кто покинул его навсегда. Того, кого я убил. И с кем как говорят, стал единым целым.

Чего ради я живу в этом доме? В этой тюрьме, которую я выбрал сам и в которой остаюсь добровольно. Я здесь не потому, что за стенами меня ожидает скорая, быстрая и милосердная смерть. И не, потому что страх заставил отвернуться от меня моих друзей и мне не на кого рассчитывать в этом мире. Не ради иллюзорной безопасности, которую дает мне его одержимость.

Я не боюсь смерти. Я не боюсь ненависти близких.

Я боюсь потерять эти короткие минуты, когда он засыпает в моих объятьях, когда снежные волосы закрывают его лицо и ласкают мою грудь. Потому что сейчас я могу притвориться, что под серебристо-белой пеленой скрываются другие черты. И что он носит другое имя.

Извиваясь в агонии оргазма, он зовет меня: «Том!».

Замирая в цепенящих объятьях дремоты, я отвечаю ему: «Драко…»

The End

- Fanfiction -