Баллада о настоящей дружбеАвтор: Belegaer Пейринг: Леголас/все-все-все Рейтинг: PG - 13 Фэндом: Д.Р.Р.Толкиен Предупреждение: Страдания персонажа, общее разочарование в жизни Авторский комментарий: Данная
фантазия возникла у автора после нескольких часов чтения самого разнообразного
слеша, на темы биографии, личных привычек и привязанностей Леголаса Трандулиона.
Читалось все это без перерыва и подряд. Поэтому просьба не рассматривать
в качестве плагиата совпадение некоторых сюжетных линий и фраз с наиболее
выдающимися образцами жанра. Это не плагиат, это – интертекстуальность.
Нет Востока
и Запада нет, что – племя, родина, род, Леголас, сын короля Трандуила, наследный принц Эрин Ласгален возвращался домой. Он не был там больше десяти лет. Немного? В сравнении с вечностью эльфийского бессмертия это не так уж долго. Но видит Эру в разлуке с теми, кого любишь это все равно слишком длинный отрезок времени. Даже для эльфа. Он уже сообщил отцу о своем возвращении. В Лихолесье, наверное, готовились к торжественной встрече. Сам Леголас предпочел бы просто посидеть наедине с отцом, просто рассказать, глядя в его полные понимания глаза о своих приключениях и переживаниях. Как же ему нетерпелось это сделать! И еще принц очень хотел представить отцу своего самого верного, самого преданного друга. Леголас с улыбкой обернулся в седле к чуть отставшему товарищу. И получил ответную улыбку, растянувшую темные губы, обнажившую кривые заостренные клыки. В красноватых лишенных белка глазах светилось предвкушение приключений. Конечно, эльф понимал, что это будет нелегко, что его близкие не сразу поймут их дружбу, но для Леголаса все это сполна искупалось возможностью иметь друга первого настоящего друга в его жизни. А если кому-то кажется, что урукхай неподходящий друг для эльфийского принца, то это его личное дело. До встречи с Бургхашем Леголас, никогда и ни к кому не спытывал такой привязанности. Собственно ощущение пустоты собственной жизни и было главной причиной, заставившей его покинуть родной дом и отправиться в полное опасностей странствие на Восток. В один прекрасный день он почувствовал, что он не может оставаться там, где жил и не знает, куда ему ехать. О возможность визита в Имладрис или Лориен он думал с содроганием. В Имладрисе был Элронд, которому было мало просто затащить Леголаса в постель, он еще и норовил в промежутках между… ну словом между основным занятием читать лихолесскому эльфу лекции по истории Средиземья, пытаясь убедить его, что истинное предназначение каждого синды отправиться на Заокраинный Запад. Леголас абсолютно не хотел никуда ехать. Жизнь в никогда не меняющемся Вечном Краю казалась ему омерзительно скучной. Кроме того, он сильно подозревал, что настойчивость Элронда связана не столько со стремлением обратить сердце принца к Свету Амана, сколько с желанием сохранить его при себе навсегда, а сам Леголас хотел этого меньше всего. В Лориене было еще хуже. То есть сам Владыка был не так уж плох, Келеборн был пожалуй, единственный из поклонников Леголаса, чьи чувства не вызывали у него глухого раздражения, временами переходящего в состояние беспомощной ярости. Келеборн был молчалив, нетребователен. Его ненавязчивая нежность была иногда до некоторой степени даже приятна. Но вот что приятным точно не было, это то, что там же в Лориене жил Халдир, которого Леголас с полным основанием считал одной из самых отталкивающей личностей в среде своих знакомых. Мало того, что начальник Пограничной стражи Лориена был в постели просто-напросто грубой скотиной. Он еще и пребывал в уверенности, что оказывает лихолескому принцу высочайшую честь своими наглыми домогательствами. И неоднократно давал Леголасу эту свою уверенность почувствовать. В гостях было плохо, но дома еще хуже. Леголас и сам не мог уже сказать, что бесит его сильнее, возвышенная страсть Линдира, повадившегося посвящать принцу каждую вторую свою песню, или похабные заигрывания Гилморна, все время норовившего прижать Леголаса где-нибудь в темном углу и лапать за самые чувствительные места. В конце концов, принц не выдержал и уехал в Итилиен. Трандуил только печально покачал головой. Отец, мудрый добрый отец, все понимал (у него были схожие проблемы, хотя и не столь серьезные как у сына). К сожалению, переезд в Итилиен помог мало. Нет, страна была прекрасна, постепенно отвоевывать ее у многолетнего запустения было подлинным наслаждением. Но… Но этот чудесный сад, был слишком близко к Минас-Тириту. Арагорн! Впрочем, нет теперь уже не Арагорн, а Элесар, Король Гондора и Арнора. Если бы от этого что-нибудь изменилось! Леголаса мучительно смущала и раздражала манера Короля как бы случайно в обычном разговоре, слегка задержать руку эльфа в своей руке, похлопать по плечу, бросать на него двусмысленные взгляды в самых неподходящих обстоятельствах. О, Эру! Арагорн делал это непременно так, чтобы внимание всех без исключения присутствующих сосредоточилось на этих «мимолетных» знаках внимания. Сгорающий от стыда Леголас вспоминал, как Ари однажды начал лапать его на глазах у двухсот лориенских лучников и десяти тысяч изенгардских орков. Причем эльфы ладно, они-то и бровью не повели (лориэнцы надо сказать и не такое видели). А вот орки отозвались таким восторженным ревом, что роханские войны от неожиданности роняли со стен Хельмовой Пади луки и стрелы. И Аглоронд, Сияющие пещеры, тоже находились слишком близко от Итилиена. Леголас на свою голову показал Гимли тайные эльфийские тропы через Эред-Нимрайс, позволявшие вдвое сократить путь от Хельмовой ущелья до широкой долины Андуина, после чего гном взял в привычку навещать его никак не реже чем раз в две недели. Гимли в некотором смысле был еще более утомителен, чем Элронд. Наугрим был чудовищно ревнив и обидчив. Любая попытка Леголаса завести с кем-нибудь самый невинный разговор в его присутствии или хотя бы просто погулять в одиночестве в лесу, порождала всегда одну и ту же реакцию: «Ты меня совсем не любишь! Я слишком некрасив для тебя!». После чего Леголасу не оставалось ничего другого как начать его утешать, а гном к сожалению признавал только один вид утешения… Все это было очень и очень тягостно. Но когда в Итилиен зачастил Имраиль из Дол-Амрота, в оправдание своих визитов ссылавшийся на некое родство с Леголасом через Нимродель (с которой королевский дом Эрин Ласгален в родстве не состоял) эльф не выдержал. С небывалой ясностью он почувствовал, что для него просто не осталось места среди свободных народов Средиземья. И Леголас сбежал. Это, конечно, был жест отчаянья, но в последствии принц никогда о нем не жалел. Свобода! О, Эру! Свобода! Разумеется, на первых порах возникло немало сложностей. Леголас отчетливо сознавал, что просто уехать недостаточно, многие из тех от кого он стремился хотя бы на время скрыться, наверняка последуют за ним. Некоторые захотят его вернуть, другие пожелают его сопровождать. Ни тот, ни другой вариант принца категорически не устраивал. Следовательно, нужно было сразу оторваться от возможной погони. Как это сделать? Самым разумным было изменить внешность. Однако стоя перед большим во весь рост зеркалом, Леголас понял, что это будет не так легко. Конечно, можно было просто сменить эльфийскую одежду на человеческую, остричь и выкрасить волосы. Волос было жалко до слез, но Леголас пошел бы на это. Однако такой путь не давал стопроцентной гарантии. Леголас уже почувствовал, как надвигается на него самое черное, самое беспросветное отчаянье, как вдруг в этой сгущающейся тьме, подобно молнии сверкнула великолепная идея. Видимо Эру сжалился над самым несчастным из Перворожденных. Достать вcе необходимое оказалось на удивление легко и когда пред рассветом, Леголас покинул свой замок расположенный у югу от Хенет-Ануна, он был практически уверен, что теперь его уже никто не узнает. Женская одежда и прическа оказались просто замечательной маскировкой. Леголас проехал через весь Северный Итилиен, через Восточный Анориен, через людские поселения, возникшие на месте Дагорлада и его никто не узнал! К его восторгу на него никто, ровным счетом никто не обращал внимания! Это было великолепно! По началу Леголас намеривался продолжать этот маскарад ровно столько времени, сколько понадобится, чтобы отъехать на достаточно большое расстояние и уже не опасаться погони. Но, оценив преимущества нового облика, он пересмотрел свое решение. О, Эру, какое же это наслаждение, когда никто не пялится на твои ноги, надежно укрытые длинной широкой юбкой, не норовит поминутно поправлять тебе якобы выбившийся локон, не пристает с предложением переплести и так идеально заплетенные косы. Словом, поразмыслив, лихолесский принц решил оставить все как есть. Это были десять лет счастья. Свободный, никому ничем не обязанный Леголас, словно заново родился. Он объездил все страны Востока от Прирунья, до Кханда. Восток оказался довольно опасным, но исключительно интересным местом, приключения, риск, радости короткого отдыха. Он бдительно хранил свою тайну и даже если бы кто-нибудь пожелал проследить за ним, он ничего бы не услышал об эльфийском принце. Зато от Рунного моря до Восточного Харада гремела слава знаменитой воительницы по имени Ласа (Леголас был настолько уверен в действенности маскировки, что даже не стал придумывать себе новое имя). Удачливая разбойница, во главе шайки головорезов бросала вызов могущественным Правителям Кханда, на ее счету были самые дерзкие кражи и веселые мошенничества в истории Прирунья. О ее подвигах уже рассказывали легенды и пели песни. Да, это было великолепное время! Леголас вспоминал о нем с удовольствием, все было прекрасно, но стало еще лучше, когда он встретил Бургхаша. Конечно, они подружились далеко не сразу. Сначала они восприняли друг друга как конкурентов. Бургхаш, был из тех орков, которые после падения Темного властелина, оставшись без работы, пополнили огромную армию бродяг и грабителей, небольшими отрядами или по одиночке рассыпавшуюся по всему Средиземью. На Востоке орк занимался, в общем, тем же чем и Леголас, был вором, наемником, не брезговал и заказными убийствами. Они довольно долго соперничали, стремясь поразить друг друга дерзостью налетов, размахом краж. Это продолжалось до тех пор, пока в один прекрасный момент они не осознали простую и ясную как день истину, что вместе они и добьются куда больше, чем каждый по отдельности. Так Леголас обрел друга. В его отношениях с могучим орком было все, чего ему так не хватало в Арагорне, в Гимли и всех остальных. Равенство, взаимное доверие и уважение, готовность оказать другу помощь абсолютно во всем. Если Леголас и не открыл Бургхашу своей тайны, то не по тому, что желал от него что-то скрыть, а просто за отсутствием удобного случая, просто не было повода завести об этом разговор. Но эльфа это не волновало, он был уверен, что когда орк узнает о том, кем на самом деле является белокурая разбойница, это ничего не изменит в их отношениях. Что может значить раса, пол, имя, когда речь идет о настоящей дружбе? Все прошедшие десять лет Леголас давал знать о себе только отцу, и то ограничивался краткими сообщениями, что он жив и здоров. На Востоке магическая связь работала неважно, наверное, сказывались какие-то местные условия. Впрочем, Леголаса это совершенно не беспокоило. Точнее не беспокоило до того момента, пока не пришло это послание от Трандуила с настойчивой просьбой вернуться. За спокойными, лаконичными словами лихолесского короля, Леголас ощутил настоящее отчаянье. Он, разумеется, немедленно засобирался домой, мучительно гадая, что такое могло произойти в родном краю. Может опять зашевелилась нечисть в Южном Лихолесье? Леголас отчетливо помнил, что отец не раз ворчал по поводу того, что Галадриэль, разрушив Дул-Гулдур, довольно небрежно отнеслась к необходимости тщательно очистить место, на котором стоял Колдовской замок. Владычица Лориена слишком торопилась увезти мужа туда, где он не сможет поминутно бросать на лихолесского принца нежные ласкающие взгляды. Так, может, старая небрежность теперь обернулась новой бедой? Впрочем, Леголас прекрасно понимал, что гадать совершенно бесполезно, если он поторопится, то уже через несколько недель узнает, почему отец так настаивал на его возвращении. К радости эльфа Бургхаш изъявил желание ехать с ним. Орк давно хотел посмотреть на Страны Запада, может даже съездить на Дальний Север, где все еще можно отыскать следы титанических башен Тонгородрима. Друг Леголаса мечтал поклониться священному для всех орков месту зарождения их расы. Лучшего спутника Леголас не мог и пожелать. *** В нетерпении Леголас предложил не останавливаться в последнюю ночь на привал, а Бургхаш и вовсе предпочитал путешествовать ночью. Так что к Дворцу короля Лихолесья друзья подъехали на рассвете. Их встретил только Трандуил, который, судя по изможденному виду, вообще не ложился последнее время и несколько заспанных слуг. Это было к лучшему. Король, конечно, принял обстоятельства возвращения принца совершенно спокойно. Он только слегка приподнял брови, оглядев несколько нетрадиционный для эльфа наряд сына. Про себя Леголас порадовался, что слуги слишком сонные, для того, чтобы удивляться, а то бы охам и ахам не было конца. Поговорить с отцом, правда, все равно не удалось: - Нет, - Трандуил был непреклонен. – Сейчас тебе нужно отдохнуть, ситуация действительно серьезная, но принимать решение по такому поводу можно только на свежую голову. Поэтому сейчас ложись спать, а вечером ты сам поймешь, в чем проблема. Вечером, выспавшийся, но не слишком счастливый Леголас готовился предстать перед сородичами. Разумеется, в Эрин Ласгален он не мог носить уже ставшее для него таким привычным и удобным женское платье. С сожалением, отложив в сторону широкую юбку и глухой корсаж, он достал из шкафа свою старую одежду. Спустя полчаса он смотрел в зеркало, на того, кто сейчас казался ему совершенным незнакомцем. Он чувствовал себя непривычно и слегка неуютно. Темно-зеленые штаны казались ему неприлично облегающими, ворот серебристо-белой сорочки слишком сильно, по его мнению, открывал шею, туника из серо-зеленого бархата выглядела вызывающе короткой. Леголас вздохнул и покосился на платье. Ну, ничего не поделаешь, принц взялся за гребень. Последние десять лет он уже привык заплетать волосы в две косы, которые туго обертывал вокруг головы, чтобы они прикрывали его заостренные уши. Но сейчас пришлось делать старую прическу. Самому это было неудобно, но просить чьей-либо помощи он точно не собирался. Когда в его покои постучал король Лихолесья, Леголас как раз пытался сколоть непослушные пряди на затылке. Вздрогнув от неожиданности, Леголас произнес несколько слов, услышав, которые Трандуил выразительно приподнял изящные дуги бровей. О, Эру, Леголас и не подозревал, что его отец знает язык Кханда. Иначе он, конечно, воздержался бы от таких выражений. Впрочем, Трандуил, кажется, прекрасно понял состояние сына, не говоря ни слова, он отобрал у него гребень и в два счета закончил прическу. Затем твердо взял его под руку и отрывисто произнес: - Пора. Идем. Тебя ждет испытание. Но ты должен помнить, кто ты, и по возможности держаться с достоинством. Ошеломленный Леголас попытался выяснить, что собственно происходит, но на все его расспросы Трандуил тащивший его по коридорам однообразно отвечал: «Сам все увидишь». Только перед самыми дверями пиршественной залы, он на мгновение остановился, пристально посмотрел в глаза сыну и почти извиняющимся тоном произнес: - Ты только не думай, я никому ничего не говорил. Просто Гендальф перехватил одно из твоих посланий. Не знаю как, с помощью палантира наверное… Ну, и растрепал всем остальным… В общем смотри сам. Леголас в полнейшей растерянности шагнул в зал… И оцепенел. Они были там все, действительно все без исключения. На лихолесского принца уставились десятки глаз, синих как море, серых как сумерки, зеленых как листва и голубых как небо. Эльфы, люди, гномы и даже один или два майяра. Леголас почувствовал, что сейчас просто повернется и бросится бежать. И закончится это бегство ни как не ближе чем Последнем Берегу. Принца остановили даже не гордость. Какая там гордость! Нет, остаться его заставила мысль об отце. Он просто не мог бросить Трандуила с этими. Леголас прекрасно знал сколь невыносимы они могут быть каждый в отдельности, и ему даже страшно было представить какую грозную силу они представляли собой, собравшись вместе. С деревянной улыбкой на лице принц занял предназначенное ему место. Это был, пожалуй, самый страшный вечер в его жизни. Такого ужаса он не испытывал даже в тот день когда его захватили поклонники богини-змеи. Тогда от принесения в жертву омерзительному демону Леголаса спас Бургхаш, а сейчас его не спасет никто и ничто. Но он выдержал, этого требовало достоинство принца синдар, и он выдержал. Он старался не вздрагивать, ощутив руку Арагорна на своем колене (а затем уже и не только на колене). Он сумел не вспылить в ответ на бесконечный каскад самых идиотских шуток, грубых (Халдира) и похабных (Гилморна). Он безропотно вынес непрерывное ревнивое ворчание Гимли, слишком нежные взгляды Келеборна и слишком откровенные – Элронда. Он выдержал все. Но каждый палач знает, что всегда есть что-то чего выдержать нельзя. Для кого-то это угроза ослепления, для кого-то – страх пред крысами или пауками. Леголас сломался, прослушав восьмую, посвященную ему песню Линдира. Насколько он знал сереброволосого менестреля, тот мог накропать за прошедшие годы, по крайней мере, несколько тысяч таких баллад, не считая отдельных рондо, сонетов и мадригалов, воспевающих его любовь к лихолесскому принцу. И, похоже, Линдир вознамерился исполнить их здесь все без исключения. Чувствуя предательскую дрожь, Леголас поднялся со своего места, почти бессознательно стряхнул руки Арагорна, шарившие под его туникой, пробормотал немеющими губами, что-то о том, что сейчас вернется и на негнущихся ногах, провожаемый взглядами всех присутствующих, прошагал к выходу. На террасе залитой чистым ясным светом луны Леголас обессилено прислонился к парапету. Он был так измучен, что лишь слегка расслабился, поняв, что никто из гостей не решился за ним последовать. Он только слабо улыбнулся, вообразив залп ревнивых взглядов, которыми наградили бы того, кто мог на это осмелиться. Конечно, это только временная отсрочка, рано или поздно придется вернуться зал. Но спасибо Эру и за такие маленькие радости! Эльф был так угнетен, что даже не нашел в себе сил обернуться, хотя узнал шаги. Черное, беспросветное отчаянье осветил маленький лучик радости. Нет, не все так плохо, у него есть хотя бы один настоящий друг! Это же Бургхаш, он, наверное, почувствовал как плохо его другу и пришел его поддержать. Он никогда не будет вести себя, так как эти. Орк тяжело оперся о парапет рядом с Легаласом. Некоторое время они молчали, принц собирался с силами, его друг, что-то напряженно обдумывал, поглядывая на эльфа, похожего в нежных лучах луны на надломленный цветок. Внезапно Бургхаш прервал затянувшееся молчание: - Ты, это… чего мне раньше не сказал… ну, что ты это самое… ну… парень? Леголас обернулся к орку. Он с обреченностью почувствовал, что еще не испил до дна чашу горечи, предназначенную ему Иллуватаром в этот вечер. Ну конечно, Бургаш прав. Леголас поступил, так как настоящий друг не поступил бы никогда. Как же ему теперь убедить орка, что скрытность эльфа не была связана с недостатком доверия к нему? - Бургхаш, поверь мне, я не хотел тебя обманывать. Но ведь оттого, что я юноша, а не девушка в наших отношениях ничего не изменится, правда? Орк ответил странным неразборчивым ворчанием. Его взгляд скользил по фигуре Леголаса сверху вниз, пристальный взгляд, такой как будто Бургхаш только сейчас увидел Леголаса в первый раз. Принц невольно поежился, его верный друг никогда раньше так на него не смотрел. Эльф торопливо продолжил: - Это ведь совершенно ничего не значит, так ведь? Разве, то, что мы принадлежим к одному полу, что-то значит перед лицом настоящей дружбы, ты согласен? В порыве раскаянья Леголас сжал своими руками грубые когтистые пальцы орка. Прежде подобные проявления чувств были для них в порядке вещей, но сейчас к изумлению принца, от его прикосновения Бургхаш вздрогнул всем телом, словно его пронизала молния. Орк издал прерывистое восклицание на темном наречии, судорожно сжал эльфа в объятиях и приник к его губам в страстном требовательном поцелуе. О, Эру, нееееееееет!!!
The End - Fanfiction -
|